| Глав. страница | Форум | Определения КС РФ | Тексты юрид. | Тексты по логике |
| Судебное дело | Заявления о преступлении | Мои статьи | Гостевая | Полезные ресурсы |
Вы находитесь на странице сайта "СУД НАРОДА " Председателю Саратовского областного суда Надзорная жалоба 25.10.08 г. мною была подана надзорная жалоба в президиум Саратовского областного суда. Постановлением судьи Нарышкина Д.Ю. от 11.11.08 г. мне отказано в удовлетворении жалобы. Я не согласен с указанным постановлением, а также с постановлением судьи Вдовина Н.В. от 07.04.08 г., кассационным определением суда от 15.07.08 г. Указанные постановления и определение суда заведомо незаконны: поскольку очевидно незаконны (в буквальном смысле слова «очевидно»), а по форме рассуждения являются софизмами. 1. Факты. 30.04.07 года я обратился в Воскресенский РОВД Саратовской области с устным заявлением о преступлении, которое было принято и оформлено «протоколом принятия устного заявления о преступлении». Поскольку в установленный УПК РФ срок я не получил решение из Воскресенского РОВД по указанному заявлению о преступлении, то 07.05.07 г. я обратился с идентичным устным заявлением о преступлении в прокуратуру Воскресенского района. Заместителем прокурора Воскресенского района в соответствии с требованиями ст.141 (ч.1, ч.3, ч.6), ст.476 УПК РФ был составлен процессуальный документ - «Протокол принятия устного заявления о преступлении». В частности, я был предупрежден об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, о чем в протоколе сделана отметка, удостоверенная моей подписью. Заявление о преступлении зарегистрировано под №80пр 07 в Книге регистрации сообщений о преступлениях. Мне был выдан талон о приеме сообщения о преступлении. (Поскольку суть содержания протоколов идентична, то далее буду вести речь только о протоколе от 07.05.07 г.). По результату рассмотрения «Протокола принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. в порядке, установленном ст.ст.144-145 УПК РФ, зам. прокурора Воскресенского района вынес постановление от 08.05.07 г. № 80пр 07 о передаче сообщения о преступлении по подследственности в Саратовскую областную прокуратуру (прилагается к жалобе). Указанные постановление и протокол были направлены в областную прокуратуру. Казалось бы, все ясно и понятно. «Протокол принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. - это процессуальный документ, предусмотренный УПК РФ, и поэтому безусловно подлежит рассмотрению в порядке, установленном УПК РФ. И, следовательно, согласно ст.145 УПК РФ по результатам его проверки (рассмотрения) должно быть вынесено одно из решений в форме постановления либо об отказе в возбуждении уголовного дела, либо о возбуждении уголовного дела; и это решение-постановление должно быть направлено мне. Однако вместо одного из указанных решений-постановлений, в форме предусмотренной ст.476 УПК РФ, я получил письмо-ответ от 25.05.07 г. №15-436–07 (прилагается к жалобе), в котором прокурор Иванов И.Г. пришел к заключению, что якобы «Протокол принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. не подлежит проверке (рассмотрению) в процессуальном порядке, установленном УПК РФ (далее – заключение прокурора). 2. Не имея законных оснований (обстоятельств), при которых процессуальный документ «протокол принятия устного заявления о преступлении» не подлежит проверке (рассмотрению) в процессуальном порядке, установленном УПК РФ, и, следовательно, не имея возможности логически доказать абсурдный тезис, что якобы «Протокол принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. не подлежит рассмотрению в процессуальном порядке, установленном УПК РФ, прокурор Иванов И. Г. применяет множество различного вида уловок, в частности использует софистическую белиберду. Из ответа видно, что прокурор Иванов И.Г. (далее - Иванов): а) не указывает наименование документа, на который дает ответ, а речь ведет о каких-то «обращениях». (Поясняю: ответ Иванова - это ответ на «Протокол принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г., который Иванов обзывает «заявлением» от 07.05.07 г. Замечу, что юридическое понятие «протокол принятия устного заявления о преступлении» и юридическое понятие «заявление» несовместимы, поэтому подмена понятия очевидна); б) не указывает порядок проверки и закон, которым руководствовался при рассмотрении «Протокола принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г.; г) тезис формулирует с неполной ясностью. Только из письма зам. прокурора области в ответ на мою жалобу, выяснилось, что Иванов пришел к заключению, что якобы «Протокол принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. не подлежит проверке (рассмотрению) в процессуальном порядке, установленном УПК РФ, но подлежит рассмотрению в порядке, установленном законом «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». Поэтому я не получил из областной прокуратуры ни одного из указанных выше решений-постановлений, предусмотренных ст.145 УПК РФ. д) отказ в указанной проверке мотивирует ссылкой на «действующее законодательство», не указывает норму закона (статью закона). Более того, в ответе вообще не называется никакой нормативный акт. Однако ссылкой на «действующее законодательство» можно «доказать» какой угодно тезис. (В качестве примера можно привести такое «доказательство» тезиса: «в соответствии с действующим законодательством» черное есть белое!). Следовательно, тезис (указанное заключение), выдвинутый Ивановым, логически не доказан. Но судьи первой, кассационной, надзорной инстанций такое «доказательство» тезиса, его правовое обоснование признают законным! Вопиющее беззаконие, а точнее произвол! Согласно принципу законности уголовного судопроизводства (ч.4 ст.7 УПК РФ) «постановления прокурора … должны быть законными, обоснованными и мотивированными». По смыслу ч.4 ст.7 УПК РФ принцип законности выражается, в частности в том, что заключения прокурора должны с логической необходимостью следовать из изложенных в мотивировочной части: 1. положений норм закона (с обязательным указанием на статьи закона, в которых они содержаться); 2. обстоятельств, которые предусмотрены в этих положениях норм закона и установлены, как факты, прокурором. Иванов не указал норму закона (статью закона), где установлены обстоятельства (основания), при которых может быть отказано в указанной проверке (рассмотрении) «протокола принятия устного заявления о преступлении». Более того, в ответе вообще не называется никакой нормативный акт. Следовательно, прокурор Иванов нарушил принцип законности уголовного судопроизводства. 3. Согласно ч.3 ст.125 УПК РФ «судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений ….прокурора». В жалобе я просил суд признать незаконным ответ прокурора Иванова, в части указанного заключения, но я не просил признать его необоснованным. Однако судья Вдовин Н.В. применяет следующую уловку. Игнорируя мою просьбу, судья наоборот провел проверку только лишь обоснованности заключения прокурора Иванова, но не проводит проверку законности. Изложив в постановлении установленные обстоятельства дела, судья делает вывод ни только об обоснованности действий и заключения прокурора Иванова, но и об их законности. Очевидно, что такая форма рассуждения абсурдна, а проверка незаконна: нарушается требование ч.3 ст.125 УПК РФ о проведении проверки законности. Как видно из постановления, в умозаключениях судьи Вдовина Н.В. отсутствует большая посылка: судья не указывает общее положение, предусмотренное нормой закона, статьи закона. Следовательно, его умозаключения не являются дедуктивными умозаключениями (от общего к частному), а форма умозаключения без большой посылки становится абсурдной. Поэтому из установленных судьей обстоятельств никакое заключение с логической необходимостью не следует, в том числе заключение судьи и заключение прокурора Иванова. С такой формой умозаключения, как у судьи, из любого обстоятельства (или из любой совокупности обстоятельств) можно «вывести» какое угодно заключение. (Например, есть обстоятельство-факт «у Садчикова в огороде бузина». Следовательно, «у судьи Вдовина Н.В. в Киеве дядька»). Как известно, обстоятельства только тогда имеют значение для правильного разрешения поставленного перед судом вопроса и могут быть основаниями для принятия судом решения, когда эти обстоятельства предусмотрены в положении нормы закона (статьей или статьями закона). Поскольку обстоятельства, установленные судьей Вдовиным Н.В., из которых он выводит заключения, не предусмотрены законом, то эти обстоятельства не имеют значения для правильного разрешения судом вопроса является ли заключение прокурора законным. Кроме того, некоторые обстоятельства, якобы установленные судьей, в действительности не имели место, а были придуманы. Такой уловкой провоцируется спор об фактической обоснованности постановления судьи с целью отвлечь внимание от его очевидной незаконности. ЕЩЕ РАЗ ОБРАЩАЮ ВНИМАНИЕ: я обжаловал ранее и обжалую сейчас только лишь незаконность указанных заключения прокурора Иванова, постановлений судей и определение суда, а не их фактическую необоснованность. 4. Согласно принципу законности уголовного судопроизводства (ч.4 ст.7 УПК РФ), «постановления судьи … должны быть законными, обоснованными и мотивированными». По смыслу ч.4 ст.7 УПК РФ принцип законности выражается, в частности в том, что заключения судьи должны с логической необходимостью следовать из изложенных в мотивировочной части: 1. положений норм закона (с обязательным указанием на статьи закона, в которых они содержаться); 2. обстоятельств, которые предусмотрены в этих положениях норм закона и установлены, как факты, судьей. Судья Вдовин Н.В в мотивировочной части постановления не указал нормы законы (статьи закона), где установлены обстоятельства (основания), при которых может быть отказано в указанной проверке (рассмотрении) «протокола принятия устного заявления о преступлении». Из установленных судьей обстоятельств с логической необходимостью никакое заключение не следует, поскольку форма умозаключения без большой посылки абсурдна. При этом судья игнорирует мои доводы об очевидной незаконности заключения Иванова, софистической абсурдности умозаключений Иванова. Из указанного следует, что судья Вдовина Н.В. нарушил: а) принцип законности уголовного судопроизводства (ч.4 ст.7 УПК РФ); б) обязательство взятое Россией соблюдать принцип законности (Цитата из § 40 Решения Европейского Суда по правам человека по жалобе №58263/00 Тимофеева от 23.10.2003 года: «…с принципом законности, который договаривающиеся государства приняли на себя обязательство соблюдать, когда ратифицировали Конвенцию»). в) п.1 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на справедливое и беспристрастное судебное разбирательство, предполагающего в частности запрет использования софистических абсурдных умозаключений. 4. Мотивировочная часть кассационного определения суда от 15.06.08 г., надзорного постановления судьи от 11.11.08 г. состоит из одних голословных выводов. Не указаны нормы закона (статьи закона), где установлены обстоятельства (основания), при которых может быть отказано в проверке (рассмотрении) «протокола принятия устного заявления о преступлении» в процессуальном порядке, установленном УПК РФ – это является нарушением принципа законности (ч.4 ст.7 УПК РФ). Не излагаются и не опровергаются мои доводы об очевидной незаконности заключения Иванова и постановления судьи Вдовина Н.В., об софистической абсурдности умозаключений Иванова и судьи Вдовина Н.А. – это является нарушением требований ч.4 ст.7, пп.5-6 ч.1 ст.388 УПК РФ, правовых позиций Конституционного Суда РФ. Следовательно, нарушены обязательства взятые Россией соблюдать: а) принцип законности; б) п.1 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на справедливое и беспристрастное судебное разбирательство, предполагающего в частности запрет использования софизмов. Кроме того, в надзорном постановлении от 11.11.08 г. применяется уловка по подмене предмета проверки. Цитата из постановления: «В надзорной жалобе Садчиков Н.А. полагает, что при рассмотрении кассационной жалобы нарушены его конституционные права». Однако как видно из надзорной жалобы, я ничего не говорил о нарушении конституционных прав, в частности, о нарушении права доступа к правосудию. Приписав мне слова о нарушении конституционных прав, далее судья излагает в постановлении содержание ч.1 ст.125 УПК РФ, в которой упоминается о конституционных правах, в частности о праве доступа к правосудию. В результате проверки судья констатирует: «не было созданы и препятствия для его доступа к правосудию». В кассационном определении от 15.06.08 г. суд таким же образом подменяет предмет проверки. Излагается ч.1 ст.125 УПК РФ и констатируется: «какие-либо конституционные права заявителя не нарушены и доступ его к правосудию не затруднен». Однако предмет проверки суда установлен ч.3 ст.125 УПК РФ, согласно которой «судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений …прокурора», но не ч.1 ст.125 УПК РФ. Поэтому суды обязаны были признать незаконным заключение прокурора Иванова: изложив ч.3 ст.125 УПК РФ и указав на очевидную незаконность заключения прокурора Иванова. В результате же подмены предмета проверки получили черный юмор: Но будет такая защита конституционных прав заявителя, что от его конституционных прав не останется «камня на камне». 5. В очередной раз делаю официальное заявление о преступлении, суть которого идентична существу содержания «Протокола принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. Должностные лица Воскресенской районной прокуратуры - прокурор Полонский Е.В., помощник прокурора Кирилина Е.В., следователь Кирилин Д.Н. - и пока неизвестное должностное лицо областной прокуратуры совершили преступление, предусмотренное ч.1 ст.285 УК РФ: скрыли преступления, совершенные судебным приставами Воскресенского ПССП. (Судебные приставы совершили преступления, предусмотренные ст.292, ч.1 ст.303, ч.1 ст.285 УК РФ, в результате которых на основе сфальсифицированных судебными приставами доказательств суд вынес решение: считать решение суда исполненным. Однако в действительности решение суда не исполнено до настоящего времени). По результатам рассмотрения моих официальных заявлений о преступлениях, совершенных судебными приставами, и приложенных к ним документов-доказательств, содержащих более чем достаточно данных, указывающих на очевидные признаки преступлений, следователь Кирилин Д.Н. вынес заведомо незаконное, необоснованное (явно абсурдное) постановление от 04.04.07 г. №32 пр07 об отказе в возбуждении уголовного дела, а прокурор Полонский Е.В., помощник прокурора Кирилина Е.В. не приняли мер по обеспечению вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, и при этом их ответы заведомо незаконны, необоснованны (явно абсурдны). Таким образом, должностные лица прокуратуры скрыли преступления, совершенные судебными приставами Воскресенского ПССП. В соответствии со ст.306 УК РФ я готов нести уголовную ответственность за заведомо ложный донос. Прошу суд обязать прокурора Саратовской области принять меры по обеспечению проверки (рассмотрению) «Протокола принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. в процессуальном порядке, установленном УПК РФ, и в частности в порядке ст.ст.144-145. Документы-доказательства, содержащие более чем достаточно данных, указывающих на очевидные признаки преступления, совершенного должностными лицами прокуратуры, будут мною представлены должностному лицу, которому будет поручено рассмотреть «Протокол принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. в процессуальном порядке, установленном УПК РФ. 6. Цитата из Постановления Европейского Суда про правам человека по жалобе Бурдова № 59498/00, опубликованного в "Российской газете" 4 июля 2002 г. «34. Суд вновь напоминает, что пункт 1 Статьи 6 Конвенции закрепляет за каждым право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях; таким образом она заключает в себе "право на суд", одним из аспектов которого является право на доступ к правосудию, представляющее собой право возбуждать исковое производство в судах по вопросам гражданско-правового характера. Однако, такое право было бы иллюзорным, если бы правовая система государства - участника Европейской Конвенции допускала, чтобы судебное решение, вступившее в законную силу и обязательное к исполнению, оставалось бы недействующим в отношении одной стороны в ущерб ее интересам. Немыслимо, что пункт 1 Статьи 6 Конвенции, детально описывая процессуальные гарантии сторон - справедливое, публичное и проводимое в разумный срок разбирательство - не предусматривал бы защиты процесса исполнения судебных решений; толкование Статьи 6 Конвенции исключительно в рамках обеспечения лишь права на обращение в суд и порядка судебного разбирательства вероятней всего привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом верховенства права, который государства - участники Европейской Конвенции обязались соблюдать, подписав Конвенцию. Исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно, таким образом, рассматриваться как составляющая "судебного разбирательства" по смыслу Статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хорнсби против Греции" (Hornsby v. Greece) от 19 марта 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-II, p.510, д 40)». Цитаты из решения Европейского Суда по правам человека по жалобе Тимофеева №58263/00: «40. .. толкование статьи 6, как касающейся исключительно доступа к суду и проведения судопроизводства, вероятно, привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом законности, который договаривающиеся государства приняли на себя обязательство соблюдать, когда ратифицировали Конвенцию. Исполнение судебного решения, вынесенного любым судом, следовательно, должно рассматриваться как неотъемлемая часть «судебного процесса» в целях статьи 6 (см. дело Burdov)»; «42. задержки в исполнении были вызваны незаконными действиями судебных приставов, бесчисленными отсрочками из-за вмешательства надзорных властей и неясности судебного решения. Суд полагает, что заявитель не должен оплачивать стоимость этого бездействия государства». Как видно из цитат, толкуя п.1 ст.6 Конвенции, Европейский Суд по правам человека распространил гарантии, установленные п.1 ст.6 Конвенции, на стадию исполнения решения суда, исходя из предположения, что и иное толкование «вероятно, привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом законности». Правильность такого толкования Европейским Судом п.1 ст.6 Конвенции подтверждается материалами данного дела: при исполнении решения суда, где я являюсь взыскателем, сложилась ситуация явно несовместимая с принципом законности. Иное толкование п.1 ст.6 означало бы, что при исполнении решения суда судебным приставам разрешается подделывать документы, якобы доказывающие исполнение решения суда, представлять их в суд, а суду на основании сфальсифицированных доказательств выносить решение об окончании исполнительного производства - считать решение суда исполненным, то есть судебным приставам разрешается совершать преступления, предусмотренные ст.292, ч.1 ст.303, ч.1 ст.285 УК РФ, и таким образом, не исполнять решение суда. Иное толкование п.1 ст.6 означало бы, что должностным лицам прокуратуры разрешается скрывать преступления, совершенные приставами при исполнении решения суда, то есть должностным лицам прокуратуры разрешается совершать преступления, предусмотренные ч.1 ст.285 УК РФ. Иное толкование п.1 ст.6 означало бы, что судам разрешается нарушать права, гарантированные п.1 ст.6 Конвенции, при рассмотрении жалоб на действия и решения прокурора, изначально связанных с вопросом о неисполнении решения суда. В конечном счете, иное толкование п.1 ст.6 позволяло бы властям оставлять решение суда неисполненным, а права, гарантированные п.1 ст.6 Конвенции, в частности право «на доступ к правосудию», превращались бы в насмешку: взыскатель вместо того, что причитается по решению суда, получал бы материальный и моральный вред от преступных деяний судебных приставов и должностных лиц прокуратуры. Ситуация по исполнению решения суда в моем деле аналогична ситуации, изложенной выше в §42 решения Европейского Суда по делу Тимофеева. Отличие только в том, что в моем случае неисполнение решения суда – это результат преступных деяний судебных приставов и должностных лиц прокуратуры. Ставлю в известность: поскольку судебная власть России на стадии исполнения решения суда нарушает мои права, гарантированные названной Конвенцией, мною будет подана жалоба в Европейский Суд по правам человека. Прошу простить меня, хотя я никого и никоем образом не хотел оскорбить, в жалобе я лишь называл вещи своими именами. На основании изложенного прошу: 1. Дать оценку законности ответа от 25.05.07 г. Иванова И.Г. в части заключения, что якобы процессуальный документ «Протокол принятия устного заявления о преступлении» от 07.05.07 г. не подлежит проверке (рассмотрению) в процессуальном порядке, установленном УПК РФ. (Внимание: УПК РФ, в частности ч.3 ст.125 УПК РФ, не наделяет судью полномочием доказывать за прокурора Иванова законность его действий и решений. Иное толкование УПК РФ означало бы наделение судьи полномочием несовместимым с его функцией осуществления правосудия). 2. Отменить надзорное постановление судьи от 11.11.08 г. об отказе в удовлетворении моей надзорной жалобы. 3. Вынести постановление о возбуждении надзорного производства. Приложение: 1. Ксерокопия постановления от 08.05.07 г. № 80пр 07 - 1 лист 2. Ксерокопия письма-ответа Иванова И.Г. от 25.05.07 г. №15-436–07 - 1 лист Всего – 2 листа Данная жалоба изложена на 3 листах. Приложенные документы подписаны мною, а подпись расшифрована. 30.11.08 года Садчиков Н.А. |