| Глав. страница | Форум | Определения КС РФ | Тексты юрид. | Тексты по логике |
| Судебное дело | Заявление о пресуплении | Мои статьи | Гостевая | Полезные ресурсы |
Президенту Российской Федерации (заявление о преступлении) 1. Цитирую требования резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (прилагается), которые являются также требованиями и/листа от 09.11.01 г. № 2-531/00: «Восстановить Садчикова Н.А. в должности начальника отдела налогообложения прибыли юридических лиц ИМНС по Воскресенскому району с 05.06.2000 года. Взыскать с ИМНС по Воскресенскому району в пользу Садчикова Н.А. заработную плату за время вынужденного прогула за период с 05.06.2000 года по 13.12.2000 года в сумме 5076 руб. 74 коп. Решение в части восстановления на работе подлежит немедленному исполнению». Какие действия обязан совершить должник во исполнение решения суда о восстановлении меня на работе в прежней должности? Исходя из здравого смысла требования резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., должник, как минимум, обязан допустить меня к работе в должности, указанной в решении суда. Однако у руководителя инспекции Н. Зайцевой оказался иной «здравый смысл»: она не допустила меня к работе в прежней должности и стала требовать от меня работы в другой должности. 04.09.01 г., после моего очередного отказа от работы в другой должности, она распорядилась не допускать меня в здание инспекции. Таким образом, Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении меня на работе в прежней должности она превратила в бумажку годную разве что для использования в туалете. 05.12.01 г., после того как я нашёл норму закона, в которой установлен здравый смысл требования резолютивной части решения суда о восстановлении на работе незаконно уволенного работника, я обратился в службу судебных приставов с исполнительным листом. Согласно п.2 ст. 73 закона «Об исполнительном производстве» от 21.07.97 года (далее – Закон), «исполнительный документ о восстановлении на работе незаконно уволенного или переведенного работника исполняется немедленно. Исполнение исполнительного документа считается завершенным с момента фактического допуска указанного работника к исполнению прежних обязанностей, последовавшего за изданием приказа администрации об отмене своего незаконного распоряжения об увольнении или переводе». Однако должник до сегодняшнего дня не совершил действий, установленных п.2 ст. 73 Закона: 1) не издал приказ об отмене незаконного распоряжения, содержащегося в приказе от 05.04.00 г. № 40-ЛС, о моем увольнении. (Приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС незаконный. Ибо он не содержит распоряжение об отмене незаконного распоряжения, содержащегося в приказе от 05.04.00 г. № 40-ЛС, о моем увольнении. Как ниже доказано (см. ниже п. 3), содержание приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС не соответствует непосредственно ни требованию резолютивной части решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., ни требованию п.2 ст. 73 Закона); 2) не допустил меня к работе по исполнению прежних обязанностей – этот факт в заявлении (жалобе) в суд (прилагается) на постановление пристава о наложении штрафа от 17.12.01 г. в издевательской форме подтвердил сам должник, цитирую: «К исполнению обязанностей предусмотренных инструкцией Садчиков не приступал . . . . . . Препятствий выполнения обязанностей Садчиковым со стороны администрации не было». От работы в другой должности я действительно отказался. Однако утверждение руководителя инспекции, что не было препятствий по допуску меня к работе в прежней должности, по допуску меня к работе по исполнению прежних обязанностей – это наглая ложь. 04.09.01 г., после моего очередного отказа от работы в другой должности, руководитель инспекции Зайцева распорядилась не допускать меня в здание инспекции – этот факт подтверждается моим заявлением от 04.09.01 г. (прилагается). Однако 06.11.01 г., то есть через два месяца, она нахально затребовала от меня объяснительную о причине моей неявки в инспекцию, на которую я ответил заявлением от 09.11.01 г. (прилагается). С 04.09.01 г. по сегодняшний день я не явлюсь в инспекцию. Следовательно, должник до сегодняшнего дня не исполнил требование и/листа от 9.11.01 г. (требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г.) о восстановлении меня на работе в прежней должности, и момент, установленный п.2 ст. 73 Закона, для окончания судебным приставом-исполнителем исполнительного производства по восстановлению меня на работе в прежней должности не наступил. Очевидно, что это обоснованный, достоверный вывод дедуктивного умозаключения, – вывод, который с логической необходимостью (дедуктивно) следует из достоверных аргументов. Однако, наплевав на здравый смысл требования решения суда о восстановлении меня на работе в прежней должности, наплевав на требования п.2 ст. 73 Закона, зная, что руководитель инспекции распорядилась не допускать меня в здание инспекции, судебный пристав-исполнитель О. Малькова, совершив несколько преступлений, и преступление против правосудия в частности, умудрилась окончить исполнительное производство. «Крышевателями» преступных деяний пристава Мальковой были должностные лица Воскресенской районной прокуратуры. 10.12.01 г. я обратился с жалобой к прокурору Воскресенского района В. Боброву (с копией к помощнику прокурора) на бездействие пристава Мальковой и ст. пристава Волочка в части принуждения должника совершить действия, предусмотренные п.2 ст. 73 Закона. Кроме того, в этот же день на личном приеме я сообщил прокурору о требованиях п.2 ст. 73 Закона и о том, что руководитель инспекции распорядилась не допускать меня в здание инспекции. Проверку жалобы проводила помощник прокурора Е. Бутьковец (после замужества – Е. Кирилина). Из документов исполнительного производства – моего заявления о принудительном исполнении решения суда и моей объяснительной – помощник прокурора Кирилина видела, знала о требованиях п.2 ст. 73 Закона и знала, что руководитель инспекции Зайцева распорядилась не допускать меня в здание инспекции. Однако 10.12.01 г. по результату проверки исполнительного производства прокурор Бобров, наплевав на здравый смысл требования решения суда о восстановлении меня на работе в прежней должности, наплевав на требования п.2 ст. 73 Закона, зная, что руководитель должника запретила допускать меня в здание инспекции, зная, о незаконности приказа должника № 86-ЛС от 22.12.00 г., дал мне ответ (прилагается): должник исполнил решение суда о восстановлении меня на работе в прежней должности. Очевидно, что помощник прокурора Е. Кирилина и прокурор В. Бобров совершили преступление, предусмотренное ст. 285 УК РФ. Следы преступления уничтожаются: исполнительный лист от 09.11.01 г. пропал при возвращении его приставом Мальковой в Воскресенский районный суд – это преступление, предусмотренное ч.1 ст. 325 УК РФ. (Ответы председателя суда от 26.05.03 г., от 21.10.03 г. и ст. судебного пристава от 09.10.03 г., от 19.11.03 г. на мои заявления о расследовании пропажи исполнительного листа прилагаются). Дело исполнительного производства со всеми документами пропало при возвращении его из Воскресенской районной прокуратуры в Воскресенское подразделение службы судебных приставов – это преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 325 УК РФ («уничтожение . . . или сокрытие официальных документов»). (Ответы ст. судебного пристава от 09.10.03 г., от 19.11.03 г. и прокурора от 14.11.03 г., от 26.11.03 г. на мои заявления о расследовании пропажи дела исполнительного производства прилагаются). 2. 17.12.01 г. пристав Малькова вынесла постановление о наложении штрафа на должника (прилагается), в котором фактическим основанием (фактическим обстоятельством) наложения штрафа указала: «решение Воскресенского районного суда не исполнено». 25.12.01 г. Воскресенский районный суд рассмотрел жалобу должника на постановление пристава о наложении штрафа. Как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г. (прилагается), пристав Малькова просила суд приобщить к судебному делу приказ должника от 22.12.00 г. № 86-ЛС и платежную ведомость от 01.06.01 г. № 7, и дала показания суду, цитирую: «7.12.01 г. возбуждено исполнительное производство. По истечении 5 дней ИМНС представил документы, подтверждающие факт исполнения решения суда от 13.12.00 г. Они приложены к материалам дела. Считаю, что решение суда от 13.12.00 г. исполнено. Садчиков Н.А. восстановлен на работе, зарплата выплачена согласно ведомости». Конец цитаты. Между тем, из документов исполнительного производства – моего заявления о принудительном исполнении решения суда и моей объяснительной – пристав Малькова знала о требованиях п.2 ст. 73 Закона, знала, что руководитель инспекции Зайцева распорядилась не допускать меня в здание инспекции. Более того, должник в заявлении-жалобе в суд на постановление пристава о наложении штрафа от 17.12.01 г. сам в издевательской форме признал, что не допустил меня к работе по исполнению прежних обязанностей (см. выше п.1). В п.2 ст. 73 Закона ясно изложено: какие действия обязан совершить должник во исполнение требования исполнительного листа (резолютивной части решения суда) о восстановлении на работе незаконно уволенного работника; при каких фактических обстоятельствах судебный пристав-исполнитель оканчивает исполнительное производство о восстановлении на работе незаконно уволенного работника. Следовательно, пристав Малькова знала, что содержание приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС не соответствует требованию п.2 ст. 73 Закона, то есть знала о незаконности приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС. Достоверность этого вывода дополнительно подтверждается следующим фактом. 11.12.01 г. пристав Малькова составила акт (прилагается) о том, что должник не издал приказ об отмене незаконного приказа от 05.04.00 г. № 40-ЛС о моем увольнении. Из вышеизложенного следует вывод: 25.12.01 г. пристав Малькова просила суд приобщить к судебному делу заведомо незаконный приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС, дала суду заведомо ложные показания: «…Садчиков восстановлен на работе», «... решение суда от 13.12.00 г. исполнено». Представление приставом Мальковой суду заведомо незаконного приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС в качестве документа, подтверждающего факт исполнения решения суда о восстановлении меня на работе в прежней должности, и дача суду заведомо ложных показаний – это злоупотребление приставом Мальковой должностными полномочиями – совершение преступления против правосудия (ст. 285 УК РФ). 3. 27.12.06 г. я обратился к прокурору Саратовской области с заявлением о возбуждении уголовного дела (прилагается) в отношении пристава Мальковой и ст. пристава Волочка. Из Саратовской областной прокуратуры мое заявление о возбуждении уголовного дела было направлено в прокуратуру Воскресенского района. Помощник прокурора Е. Кирилина, прокурор Воскресенского района Е. Полонский в письме от 08.02.07 г. (прилагается) на мое заявление о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. дали вызывающе абсурдный ответ с отказом о возбуждении уголовного дела. Поскольку мое заявление о возбуждении уголовного дела от 27.12.01 г. прокурор Е. Полонский по явно надуманному предлогу не рассматривал в порядке, установленном УПК РФ, поэтому 06.03.07 г. я был вынужден повторно обратиться к нему с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой и ст. пристава Волочка. В заявлении о возбуждении уголовного дела от 06.03.07 г. (прилагается) я просил мое заявление о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. считать неотъемлемой частью заявления о возбуждении уголовного дела от 06.03.07 г. Проверку моего заявления о возбуждении уголовного дела от 06.03.07 г., а значит, проверку моего заявления о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. проводил следователь Воскресенской районной прокуратуры Д. Кирилин (муж помощника прокурора Е. Кирилиной). По результату проверки следователь вынес постановление об отказе возбуждении уголовного дела от 04.04.07 г. (прилагается). Решение об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 285 УК РФ в отношении пристава Мальковой следователь Кирилин аргументирует, «обосновывает» туманной софистической белибердой. В частности, неясно сформулированным, необоснованным главным аргументом: уже 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Полную аргументацию следователя можно ясно изложить следующим образом: 22.12.00 г. должник издал приказ № 86-ЛС с распоряжением о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности, следовательно, уже 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Следовательно, 25.12.01 г. пристав Малькова дала суду достоверные показания («Садчиков восстановлен на работе», «решение суда от 13.12.00 г. исполнено») и представила суду законный приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС. Следовательно, пристав Малькова не злоупотребляла должностными полномочиями, не совершила преступления против правосудия, предусмотренного ст. 285 УК РФ. «Вырази ложную мысль ясно, и она сама себя опровергнет» – Л. Вовенарг. Выражу ясно мысль – «22.12.00 г. должник издал приказ № 86-ЛС с распоряжением о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности, следовательно, уже 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности» – в форме следующего дедуктивного умозаключения. Если есть резолютивная часть Решения суда, которая содержит определенное требование, и должник совершил действия по исполнению этого требования, то должник исполнил требование резолютивной части Решения суда (большая посылка). Есть резолютивная часть Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., которая содержит требование об издании должником приказа с распоряжением о восстановлении Садчикова на работе в должности начальника отдела налогообложения прибыли юридических лиц, АПК, земельного налога ИМНС по Воскресенскому району, числящихся за штатным расписанием с оплатой труда согласно занимаемой должности. Должник 22.12.00 г. совершил действие по исполнению этого требования: издал приказ № 86-ЛС (прилагается) с распоряжением, цитирую, «Восстановить Садчикова Николая Андреевича в должности начальника отдела налогообложения прибыли (доходов) юридических лиц, АПК, земельного налога ИМНС по Воскресенскому району с 05.06.2000 г., числящихся за штатным расписанием с оплатой труда согласно занимаемой должности. Основание решение суда от 13.12.00 г.» (малая посылка). Следовательно, 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (требование исполнительного листа от 09.11.01 г.) о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности (заключение-вывод). Однако этот вывод очевидно недостоверный, ибо очевидно ложен один из аргументов малой посылки. Очевидно, что резолютивная часть Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. не содержит требование об издании должником приказа. Тем более, резолютивная часть Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. не содержит требование об издании должником приказа с распоряжением о восстановлении Садчикова в должности начальника отдела налогообложения прибыли юридических лиц ИМНС по Воскресенскому району, числящихся за штатным расписанием с оплатой труда согласно занимаемой должности. Следовательно, недостоверен вывод, что пристав Малькова не злоупотребляла должностными полномочиями, не совершила преступления против правосудия, предусмотренного ст. 285 УК РФ. Из вышеизложенного следует также вывод: содержание приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС не соответствует непосредственно ни требованию резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., ни требованию п.2 ст. 73 Закона. Согласно п.2 ст. 73 Закона, приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС должен был содержать распоряжение об отмене незаконного распоряжения, содержащегося в приказе от 05.04.00 г. № 40-ЛС о моем увольнении. (Хитрое содержание приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС позволило должнику, должностным лицам прокуратуры и судьям нести софистическую белиберду. Предполагаю, что должнику посоветовал кто-то из судей или прокуроров издать приказ с таким хитрым содержанием, дающего возможность морочить голову софистической белибердой.) Мой довод-вывод о неисполнении должником требования резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (требования исполнительного листа от 09.11.01 г.) о восстановлении меня на работе в прежней должности следователь Кирилин «опровергает» также софистикой, цитирую: «Необоснованны доводы Садчикова о том, что исполнительный документ фактически не исполнен, поскольку не отменен приказ об увольнении и ему не предоставлен объем ранее выполняемой работы. Указанное опровергается тем, что судом удовлетворено требование Садчикова Н.А. о восстановлении на работе и руководителем ИМНС по Воскресенскому району издан приказ от 22 декабря 2000 года № 86-ЛС о восстановлении Садчикова Н.А. на работе. Действовавший на момент рассмотрения дела о восстановлении Садчикова на работе КЗоТ РФ не требовал вынесения администрацией приказа об отмене приказа об увольнении. Кроме того, на основании решения Воскресенского районного суда от 13 декабря 2000 года Садчиков восстановлен на работе приказом руководителя инспекции. Согласно действовавшей ранее ст. 213 КЗоТ РФ работодатель при восстановлении работника на прежней работе не обязан предоставлять ему объем работы ранее выполняемой уволенным, поскольку это относится к компетенции работодателя и наличия в учреждении объема работы». Во-первых, в ответе следователя мой довод-вывод – «должник не исполнил требование исполнительного листа о восстановлении меня на работе в прежней должности» – выглядит, действительно, необоснованным. Однако это результат использования следователем уловки: следователь «не видит», «забыл» изложить мой правовой аргумент – требования п.2 ст. 73 Закона. Во-вторых, аргументы следователя – «КЗоТ РФ не требовал вынесения администрацией приказа об отмене приказа об увольнении», «согласно действовавшей ранее ст. 213 КЗоТ РФ работодатель (должник) при восстановлении работника на прежней работе не обязан предоставлять ему объем работы ранее выполняемой уволенным» – это, действительно, достоверные аргументы. Однако это явно незаконные, абсурдные аргументы. Очевидно, что КЗоТ РФ не регулирует порядок исполнения должником требования резолютивной части решения суда, требования исполнительного листа о восстановлении на работе незаконно уволенного работника. Поэтому, естественно, в КЗоТ РФ не предусмотрены никакие обязанности должника по совершению каких-либо действий во исполнение требования резолютивной части решения суда, требования исполнительного листа по восстановлению на работе незаконно уволенного работника. Поэтому, естественно, КЗоТ РФ, и ст. 213 КЗоТ РФ в частности, не требует от должника отмены незаконного приказа об увольнении, не требует от должника допуска незаконно уволенного работника к работе по исполнению прежних обязанностей. Очевидно, что аргументы следователя со ссылкой на КЗоТ РФ явно незаконны, абсурдны, а, следовательно, заведомо незаконны, абсурдны. С таким же «успехом» следователь мог сослаться не на КЗоТ РФ, а на любой другой закон, который «не требует от должника отмены незаконного приказа об увольнении», «не требует от должника допуска незаконно уволенного работника к работе по исполнению прежних обязанностей». Следователь Кирилин использует уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю»: он «не видит», что отмены незаконного распоряжения об увольнении и допуска незаконно уволенного работника к работе по исполнению прежних обязанностей в прежней должности требует п.2 ст. 73 Закона, который регулирует порядок исполнения должником требования исполнительного листа (требования резолютивной части решения суда) о восстановлении на работе незаконно уволенного работника. При этом, используя явно абсурдные, незаконные аргументы со ссылкой на КЗоТ РФ, он умудрился «доказать»: должник не обязан допускать меня к работе по исполнению прежних обязанностей. Итак, доказано, следователь Кирилин: 1) решение об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 285 УК РФ в отношении пристава Мальковой «обосновывает» софистической белибердой, с использованием разных уловок. В частности, использует неясно сформулированный, необоснованный главный аргумент: уже 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. (Главный аргумент неясно сформулирован и не обоснован потому, что следователь не может доказать его истинность, знает о ложности этого аргумента); 2) наплевал на требование ч.4 ст. 7 УПК РФ в конституционно-правовом толковании Конституционным Судом РФ в Определении от 25.01.05 г. № 42-О, согласно которому следователь обязан в «отказном» документе: а) соблюдать принцип разумности, то есть соблюдать требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения»; б) соблюдая требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», опровергнуть в отдельности каждый довод-вывод обращения (см. ниже п. 7). Таким образом, следователь Кирилин превратил в насмешку-издевательство мое конституционное право, гарантированное ст. ст. 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ, – конституционное право на получение на заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением; 3) мой довод-вывод о неисполнении должником требования резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (требования исполнительного листа от 09.11.01 г.) о восстановлении меня на работе в прежней должности «опровергает» заведомо абсурдными, незаконными аргументами со ссылкой на КЗоТ РФ; используя эти абсурдные аргументы, умудрился «доказать», что должник не обязан допускать меня к работе по исполнению прежних обязанностей, и, таким образом, Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении меня на работе в прежней должности следователь Кирилин превратил в бумажку годную разве что для использования в туалете; 4) использует заведомо ложный аргумент, что 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решение суда, у неё не было «документов, подтверждающих факт исполнения решения суда от 13.12.00 г.» (см. ниже п.5); 5) «не видит» моих доводов-выводов, «не видит» требования ч.4 ст. 7 УПК РФ в толковании Конституционным Судом РФ, «не видит» требования п.2 ст. 73 Закона, то есть использует уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю» (а попросту говоря, включил дурку). Из вышеизложенного следует вывод: решение следователя Кирилина об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 285 УК РФ в отношении пристава Мальковой – это заведомо незаконное, необоснованное и немотивированное решение. То есть следователь Кирилин заведомо незаконно освободил пристава Малькову от уголовной ответственности, то есть совершил преступление, предусмотренное ст. 285, ст. 300 УК РФ. 4. Инструкция по организации работы с документами (по делопроизводству) при ведении исполнительных производств в подразделениях служб судебных приставов органов юстиции в субъектах Российской Федерации, утвержденная приказом Минюста РФ от 3 августа 1999 г. № 225, содержит следующие требования: «Судебный пристав-исполнитель использует в своей деятельности типовые формы документов исполнительного производства. В зависимости от специфики и особенностей конкретного исполнительного производства судебные приставы при необходимости могут вносить в указанные формы документов дополнительные сведения» (п.1.13); «Документы должны содержать все предусмотренные в типовой форме реквизиты. Свободные строчки подлежат обязательному прочерку. В необходимых случаях в документах исполнительного производства могут быть приведены дополнительные реквизиты, определяемые характером действий по проведению исполнительного производства» (п.3.1). То есть, согласно п.1.13 и п.3.1 Инструкции: 1) судебный пристав-исполнитель обязан использовать в своей деятельности типовые формы постановлений пристава, утвержденные приказом Минюста РФ; 2) постановление судебного пристава-исполнителя должно содержать все предусмотренные в типовой форме постановления реквизиты. Реквизиты типовой формы постановления – постоянную текстовую информацию в типовой форме постановления – изменять запрещается. Комментарий к УК РФ с использованием правовых актов по состоянию на 01.04.05 г, 5-издание, ответственный редактор Председатель ВС РФ В.М. Лебедев, содержит следующее разъяснение статьи 327 УК РФ: «… Объективную сторону преступления образуют: … изготовление … бланков (создание их целиком со всеми реквизитами либо внесение в подлинные …бланки изменений, искажающих их суть)…». Комментарий к УК РСФСР (коллектив авторов), М. Юридическая литература, 1971 г., стр. 418: «Под изготовлением поддельных … бланков следует понимать не только изготовление указанных предметов целиком, но и фальсификацию подлинных … бланков путём частичного изменения их текста». То есть изготовление бланка с изменением реквизитов подлинного бланка (изменения части текста подлинного бланка), искажающих суть подлинного бланка – это преступление, предусмотренное ст. 327 УК РФ. Как следствие, использование при составлении документа бланка, подделанного способом изменения реквизитов подлинного бланка, изменяет, искажает содержание документа. Пристав Малькова с нарушением приказа Минюста РФ и требований, установленных п.1.13 и п.3.1 Инструкции, изготовила поддельные бланки постановления о возбуждении исполнительного производства, постановления о наложении штрафа, постановления об окончании исполнительного производства способом изменения реквизитов подлинных бланков (изменения части текста подлинных бланков), тем самым исказила суть подлинных бланков постановлений, предусмотренных в приложении № 10, № 22, № 25 к приказу Минюста РФ. Указанные деяния пристава Мальковой – это преступление, предусмотренное ст. 327 УК РФ. Использование при составлении документа бланка, подделанного способом изменения реквизитов подлинного бланка, изменяет, искажает содержание документа. Пристав Малькова при составлении постановлений использовала бланки, подделанные ею способом изменения реквизитов подлинных бланков постановлений. Это дало ей возможность изменить, исказить содержания постановлений в нужную ей сторону. Так, например, согласно п.2 ст. 12 ФЗ «О судебных приставах» и п.2 ст. 73 Закона, пристав Малькова в постановлении о возбуждении исполнительного производства обязана была дать должнику конкретное, ясное поручение: ИМНС по Воскресенскому району в срок немедленно со дня возбуждения исполнительного производства предлагаю добровольно (1) издать приказ об отмене незаконного приказа об увольнении Садчикова, (2) допустить Садчикова к работе по исполнению прежних обязанностей в должности начальника отдела налогообложения прибыли юридических лиц. Однако использование приставом Мальковой поддельного бланка постановления о возбуждении исполнительного позволило ей: а) избежать изложения в постановлении о возбуждении исполнительного производства от 07.12.01 г вышеуказанных конкретных, ясных требований от должника; б) в постановлении от 07.12.01 г. изложить неконкретное, неясное поручение должнику, цитирую: «немедленно предлагаю добровольно исполнить требования, содержащиеся в исполнительном документе». (Анализ всех изменений содержания постановлений от 07.12.01 г., 17.12.01 г., 25.12.01 г. в результате изготовления и использования приставом Мальковой поддельных бланков постановлений смотрите в заявлении о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г.) Итак, доказано: пристав Малькова (1) изготовила поддельные бланки постановлений, то есть совершила преступление, предусмотренное ст. 327 УК РФ; (2) использовала поддельные бланки постановлений для изменения, искажения содержания постановлений от 07.12.01 г., 17.12.01 г., 25.12.01 г. в нужную ей сторону, то есть совершила преступление, предусмотренное ст. 292 УК РФ (служебный подлог). В заявлении о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. я изложил вышеуказанное доказательство. Кроме того, к заявлению я приложил подлинные типовые бланки постановлений, утвержденные приказом Минюста РФ (прилагаются), и заполнил их текстом для наглядного выявления: а) изготовления приставом Мальковой поддельных бланков; б) изменения, искажения содержания постановлений в нужную ей сторону в результате использования поддельных бланков; б) каким должно было быть содержание постановлений пристава Мальковой, если бы она использовала не поддельные, а подлинные типовые бланки постановлений, утвержденные приказом Минюста РФ. Однако следователь «не увидел», проигнорировал, не опроверг мои доводы-выводы в отдельности по каждому эпизоду изготовления приставом Мальковой поддельных бланков постановлений. При этом решение об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. ст. 327, 292 УК РФ в отношении пристава Мальковой следователь аргументирует, «обосновывает» туманной софистикой, которую можно ясно изложить следующим образом: Бланки постановлений, которые использовала пристав Малькова, изготовлялись в типографии и поступили в централизованном порядке из Главного управления судебных приставов по Саратовской области. Следовательно, пристав Малькова не изготовляла поддельные бланки постановлений и не использовала поддельные бланки постановлений для изменения, искажения содержания постановлений от 07.12.01 г., 17.12.01 г., 25.12.01 г. в нужную ей сторону. Следовательно, пристав Малькова не совершила преступлений, предусмотренных ст. ст. 327, 292 УК РФ. Однако в этой аргументации заведомо ложен аргумент, что бланки постановлений, которые использовала Малькова, изготовлялись в типографии и поступили в централизованном порядке из Главного управления судебных приставов по Саратовской области. Ибо следователь видел, знал, что на бланках, которые пристав Малькова использовала при составлении постановления о возбуждении исполнительного производства от 07.12.01 г. и постановления об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г. (прилагаются), нет сведений о типографии. На бланке, который пристав Малькова использовала при составлении постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г., есть сведения о типографии. Однако поскольку пристав Малькова выдала мне только заверенную ксерокопию постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г., и следователь видел только ксерокопию постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г, то, следовательно, недостоверно утверждение следователя Кирилина, что бланк постановления о наложении штрафа был изготовлен в типографии. Следовательно, недостоверен вывод, что пристав Малькова не изготовляла поддельных бланков постановлений, не совершила преступлений, предусмотренных ст. ст. 327, 292 УК РФ. Кроме того, следователь Кирилин использует уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю»: 1) следователь «не видит», «забыл» изложить мой правовой аргумент о нарушении приставом Мальковой и ст. судебным приставом Волочком приказа Минюста РФ, требований п.1.13 и п.3.1 Инструкции Минюста РФ. Такой уловкой следователь создал видимость правовой необоснованности моего обвинения в изготовлении приставом Мальковой поддельных бланков постановлений; 2) без проверки достоверности показаний пристава Мальковой и ст. судебного пристава Волочка, следователь сделал вид, что поверил им в том, что: а) ГУ службы судебных приставов по Саратовской области, наплевав на приказ Минюста РФ, изготовило в типографии и рассылало бланки постановлений, содержание реквизитов которых не соответствует содержанию реквизитов бланков постановлений, утвержденных приказом Минюста РФ. б) все приставы в Саратовской области слепые и тупые, ибо ни один пристав не сообщил в ГУ службы судебных приставов по Саратовской области о том, что содержание реквизитов присланных бланков постановлений не соответствует содержанию реквизитов бланков постановлений, утвержденных приказом Минюста РФ. Итак, доказано, следователь Кирилин: 1) решение об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 327, ст. 292 УК РФ в отношении пристава Мальковой «обосновывает» туманной софистикой, с использованием разных уловок; 2) наплевал на требование ч.4 ст. 7 УПК РФ в конституционно-правовом толковании Конституционным Судом РФ в Определении от 25.01.05 г. № 42-О, согласно которому следователь обязан в «отказном» документе: а) соблюдать требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения»; б) соблюдая требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», опровергнуть в отдельности каждый довод-вывод обращения (см. ниже п. 7). Таким образом, следователь Кирилин превратил в насмешку-издевательство мое конституционное право, гарантированное ст. ст. 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ, – конституционное право на получение на заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением; 3) использует заведомо ложный аргумент, что бланки постановлений, которые использовала Малькова, изготовлялись в типографии и поступали в централизованном порядке из Главного управления судебных приставов по Саратовской области; 4) «не видит» моих доводов-выводов, «не видит» требования ч.4 ст. 7 УПК РФ в толковании Конституционным Судом РФ, «не видит» требования п.1.13 и п.3.1 Инструкции Минюста РФ, «не видит» изготовления поддельных бланков постановлений, «не видит» использования поддельных бланков постановлений для изменения, искажения содержания постановлений от 07.12.01 г., 17.12.01 г., 25.12.01 г. в нужную приставу Мальковой сторону – то есть использует уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю» (то есть, попросту говоря, включил дурку). Из вышеизложенного следует вывод: решение следователя Кирилина об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 327, ст. 292 УК РФ в отношении пристава Мальковой – это заведомо незаконное, необоснованно и немотивированное решение. То есть следователь Кирилин заведомо незаконно освободил пристава Малькову от уголовной ответственности по ст. 327, ст. 292 УК РФ, то есть совершил преступление, предусмотренное ст. 285, ст. 300 УК РФ. 5. На мое заявление о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. (прилагается), поступившее в прокуратуру Воскресенского района из Саратовской областной прокуратуры, помощник прокурора Кирилина, прокурор Воскресенского района Полонский дали ответ в письме от 08.02.07 г. № 09 ж-07 (прилагается). Они установили факты: «По состоянию на 17.12.01 г. в службу судебных приставов какие-либо документы, подтверждающие исполнение исполнительного документа и решения суда, должником не были представлены. В связи с чем, судебным приставом-исполнителем было вынесено постановление о наложении штрафа на ИМНС Воскресенского района за неисполнение решения суда, т.е. за неисполнение требований пристава-исполнителя»; «…решение суда исполнено в декабре 2000 года ….». Во-первых, вопрос: каким образом помощник прокурора Кирилина и прокурор Полонский умудрились установить факт: по состоянию на 17.12.01 г. у пристава Мальковой не было документов, подтверждающих «факт» исполнения решения суда? Во-вторых, очевидно, что помощник прокурора и прокурор старательно запутывают вопрос об основаниях наложения приставом штрафа на должника. В частности, внушают мысль, что якобы пристав Малькова наложила штраф на должника за то, что должник не исполнил требований пристава о представлении документов, подтверждающих факт исполнения решения суда. Однако из постановления о наложении штрафа от 17.01.02 г. ясно видно, что пристав Малькова наложила на должника штраф по факту неисполнения должником требований решения суда, а не по факту неисполнения должником требований пристава о представлении документов, подтверждающих факт исполнения решения суда. Кроме того, из второго факта не следует достоверность первого факта – «решение Воскресенского районного суда не исполнено». Правильность, достоверность этого вывода подтвердили сами помощник прокурора и прокурор: «По состоянию на 17.12.01 г. в службу судебных приставов какие-либо документы, подтверждающие исполнение исполнительного документа и решения суда, должником не были представлены», но «…решение суда исполнено в декабре 2000 года ….». Более того, установленный помощником прокурора и прокурором второй факт – по состоянию на 17.12.01 г. у пристава Мальковой не было документов, подтверждающих «факт» исполнения решения суда – это не достоверный, а ложный «факт». Как видно из описи документов от 11.12.01 г. дела исполнительного производства (прилагается), представленные суду 25.12.01 г. приставом Мальковой документы – приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС, представленный ею в качестве документа, подтверждающего «факт» исполнения решения суда о восстановлении меня на работе в прежней должности, и платежная ведомость от 01.06.01 г. № 7, действительно подтверждающая факт исполнения решения суда о выплате мне зарплаты за время вынужденного прогула, – были в деле исполнительного производства уже 11.12.01 г. Следовательно, 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решения суда, у неё были документы, подтверждающие «факт» исполнения решения суда в полном объеме. В-третьих, как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г., пристав Малькова дала суду показания, цитирую: «7.12.01 г. возбуждено исполнительное производство. По истечении 5 дней ИМНС представил документы, подтверждающие факт исполнения решения суда от 13.12.00 г.. Считаю, что решение суда от 13.12.00 г. исполнено». В п. 4.1.1 заявления о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. я процитировал эти показания пристава Мальковой и указал: «Из сказанного приставом следует, что приставу 12.12.01 г. (7.12.01 г. + 5 дней) были представлены «документы, подтверждающие факт исполнения решения суда от 13.12.00 г.». Следовательно, 12.12.01 г., и тем более 17.12.01 г. приставу был известен «факт»: «решение суда от 13.12.00 г. исполнено». К тому же уже 10.12.01 г. этот «факт» подтвердил прокурор района . . . . Однако пристав 17.12.01 г. выносит постановление о наложении штрафа на должника с основанием: решение Воскресенского районного суда не исполнено». Конец цитаты. Из вышеизложенного следует вывод: помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский видели, знали, что 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решения суда, у неё были документы, подтверждающие «факт» исполнения решения суда. Следовательно, заведомо ложно их утверждение, что 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решение суда, у неё не было документов, подтверждающих «факт» исполнения решения суда (платежной ведомости от 01.06.01 г. № 7, приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС). Из вышеизложенного также следует вывод: заведомо ложно утверждение в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 04.04.07 г. следователя Кирилина, что 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решение суда, у неё не было документов, подтверждающих «факт» исполнения решения суда (платежной ведомости от 01.06.01 г. № 7, приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС). Итак, доказано: 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решения суда, у неё были документы, подтверждающие «факт» исполнения решения суда в полном объеме. Приставу Мальковой 17.12.01 г. был известен «факт»: должник полностью исполнил решение суда от 13.12.00 г. о восстановлении меня на работе в прежней должности и выплате зарплаты за вынужденный прогул. Требую ответа на вопросы. Почему 17.12.01 г. пристав Малькова не вынесла постановление об окончании исполнительного производства, а вынесла постановление о наложении штрафа на должника с основанием «решение Воскресенского районного суда не исполнено»? Почему в период с 17.12.01 г. до судебного заседания 25.12.01 г. пристав Малькова не вынесла постановление об окончании исполнительного производства? Мой ответ на эти вопросы изложен в заявлении о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. и в данном заявлении о преступлении. 5.1 Сравнение ответа помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского от 08.02.07 г. и ответа следователя Кирилина от 04.04.07 г. на мое заявление о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. показывает, что они решение об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 285 УК РФ в отношении пристава Мальковой «обосновывают» идентичной софистической аргументацией. В частности, использовали неясно сформулированный, необоснованный главный аргумент: уже 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Используя заведомо незаконные, абсурдные аргументы со ссылкой на КЗоТ РФ, они умудрились «доказать»: должник не обязан допускать меня к работе по исполнению прежних обязанностей. Выше (см. п. 3) я разоблачил уловки и софистическую аргументацию, которую следователь Кирилин использовал при «обосновании» решения об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 285 УК РФ в отношении пристава Мальковой, а, следовательно, разоблачил уловки и софистическую аргументацию помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского при «обосновании» ими решения об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 285 УК РФ в отношении пристава Мальковой. Поэтому повторяться не буду. Кроме того, поскольку нельзя опровергнуть очевидное, помощник прокурора Кирилина и прокурор Полонский «не увидели», проигнорировали, не опровергли мои доводы-выводы об изготовлении приставом Мальковой поддельных бланков постановлений способом изменения реквизитов подлинных бланков. То есть используют уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю». Итак, доказано, помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский: 1) решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой «обосновывают» софистической белибердой, с использованием разных уловок. В частности, используют неясно сформулированный, необоснованный главный аргумент: уже 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. (Главный аргумент неясно сформулирован и не обоснован потому, что они не могут доказать его истинность, знают о ложности этого аргумента); 2) наплевали на требование ч.4 ст. 7 УПК РФ в конституционно-правовом толковании Конституционным Судом РФ в Определении от 25.01.05 г. № 42-О, согласно которому прокурор обязан в «отказном» документе: а) соблюдать принцип разумности, то есть соблюдать требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения»; б) соблюдая требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», опровергнуть в отдельности каждый довод-вывод обращения (см. ниже п. 7). Таким образом, помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский превратили в насмешку-издевательство мое конституционное право, гарантированное ст. ст. 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ, – конституционное право на получение на заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением; 3) мой довод-вывод о неисполнении должником требования резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (требования исполнительного листа от 09.11.01 г.) о восстановлении меня на работе в прежней должности «опровергают» заведомо абсурдными, незаконными аргументами со ссылкой на КЗоТ РФ; используя эти абсурдные аргументы, умудрились «доказать», что должник не обязан допускать меня к работе по исполнению прежних обязанностей, и, таким образом, Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении меня на работе в прежней должности помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский превратили в бумажку годную разве что для использования в туалете; 4) используют заведомо ложный аргумент, что 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решение суда, у неё не было «документов, подтверждающих факт исполнения решения суда» (платежной ведомости от 01.06.01 г. № 7, приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС); 5) «не видят» моих доводов-выводов, «не видят» требования ч.4 ст. 7 УПК РФ в толковании Конституционным Судом РФ, «не видят» требования п.2 ст. 73 Закона, «не видят» требования п.1.13 и п.3.1 Инструкции Минюста РФ, «не видят» изготовления поддельных бланков постановлений, «не видят» использования поддельных бланков постановлений для изменения, искажения содержания постановлений от 07.12.01 г., 17.12.01 г., 25.12.01 г. в нужную приставу Мальковой сторону – то есть используют уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю» (а попросту говоря, включили дурку). Вывод: помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский вынесли заведомо незаконное, необоснованное и немотивированное непроцессуальное решение об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 285, ст. 327, 292 УК РФ в отношении пристава Мальковой. То есть заведомо незаконно освободили пристава Малькову от уголовной ответственности, то есть совершили преступление, предусмотренное ст. 285, ст. 300 УК РФ. Замечание. «Опровержение» помощником прокурора Кирилиной и прокурором Полонским, следователем Кирилиным моих других доводов-выводов заявления о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. очевидно вызывающе абсурдно (смотрите мое заявление о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. и ответы указанных должностных лиц). Поэтому я не стал опровергать такое «опровержение». Но при необходимости для «особо непонятливых» я заготовил ответ, где разоблачаются уловки, а также абсурдность умозаключений, абсурдность, необоснованность и ложность аргументов, которые применяются указанными должностными лицами при опровержении моих доводов-выводов. 6. 30.04.07 года я обратился в Воскресенский РОВД Саратовской области с устным заявлением о совершении помощником прокурора Кирилиной, прокурором Полонским, следователем Кирилиным преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ. Заявление о преступлении было принято и оформлено «Протоколом принятия устного заявления о преступлении». 07.05.07 г. я обратился с идентичным устным заявлением о преступлении к зам. прокурора Воскресенского района. (С устным, а не письменным заявлением о преступлении я обратился потому, что уже имел опыт (см. выше п. 4), когда прокурор Воскресенского района Полонский по явно надуманному предлогу отказался рассматривать в порядке установленном УПК РФ моё письменное заявление от 27.12.06 г. о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой и ст. пристава Волочка). Заместитель прокурора Воскресенского района мое устное заявление о преступлении принял и оформил «Протоколом принятия устного заявления о преступлении». В частности, я был предупрежден об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, о чем в протоколе сделана отметка, удостоверенная моей подписью. Заявление о преступлении от 07.05.07 г. зарегистрировано под №80пр 07 в Книге регистрации сообщений о преступлениях. В протоколе от 07.05.07 г., в частности, было зафиксировано: помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский, следователь Кирилин при наличии в заявлении о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. и приложенных к нему документах более чем достаточных данных, указывающих на явные признаки преступления в деяниях пристава Мальковой и ст. пристава Волочка (согласно ч.2 ст. 140 УПК РФ, это является основанием для возбуждения уголовного дела), вынесли решения об отказе в возбуждении уголовного дела, тем самым совершили преступление, предусмотренное ст. 285 УК РФ. (Поскольку суть содержания протоколов идентична, то далее буду вести речь только о протоколе от 07.05.07 г.). Заместитель прокурора Воскресенского района по результату рассмотрения «Протокола принятия устного заявления о преступлении от 07.05.07 г.» в порядке, установленном ст. ст. 144-145 УПК РФ, вынес постановление от 08.05.07 г. № 80пр 07 (прилагается) о передаче сообщения о преступлении по подследственности в прокуратуру Саратовской области. По результату проверки моего заявления о преступления от 07.05.07 г. исполняющий обязанности начальника отдела по надзору за процессуальной деятельностью прокуратуры И. Г. Иванов в письме от 25.05.07 г. №15-436–07 (прилагается) вынес непроцессуальное решение об отказе в возбуждении уголовного дела. В ответе Иванов использует много разных уловок. Но самое главное, как видно из письма-ответа, он «изучал материалы проверки №32-пр», а, следовательно, видел мое заявление о возбуждении уголовного дела от 26.12.06 г. и приложенные к нему документы, видел ответы должностных лиц прокуратуры Воскресенского района на это заявление о преступлении. Следовательно, Иванов видел, знал, что должностные лица Воскресенской прокуратуры: 1) решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой «обосновывают» софистической белибердой, с использованием разных уловок. В частности, используют неясно сформулированный, необоснованный главный аргумент: уже 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. (Главный аргумент неясно сформулирован и не обоснован потому, что они не могут доказать его истинность, знают о ложности этого аргумента); 2) наплевали на требование ч.4 ст. 7 УПК РФ в конституционно-правовом толковании Конституционным Судом РФ в Определении от 25.01.05 г. № 42-О, согласно которому прокурор обязан в «отказном» документе: а) соблюдать принцип разумности, то есть соблюдать требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения»; б) соблюдая требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», опровергнуть в отдельности каждый довод-вывод обращения (см. ниже п. 7). Таким образом, превратили в насмешку-издевательство мое конституционное право, гарантированное ст. ст. 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ, – конституционное право на получение на заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением; 3) мой довод-вывод о неисполнении должником требования резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (требования исполнительного листа от 09.11.01 г.) о восстановлении меня на работе в прежней должности «опровергают» заведомо абсурдными, незаконными аргументами со ссылкой на КЗоТ РФ; используя эти абсурдные аргументы, умудрились «доказать», что должник не обязан допускать меня к работе по исполнению прежних обязанностей, и, таким образом, Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении меня на работе в прежней должности они превратили в бумажку годную разве что для использования в туалете; 4) используют заведомо ложный аргумент, что 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решение суда, у неё не было «документов, подтверждающих факт исполнения решения суда»; 5) «не видят» моих доводов-выводов, «не видят» требования ч.4 ст. 7 УПК РФ в толковании Конституционным Судом РФ, «не видят» требования п.2 ст. 73 Закона, «не видят» требования п.1.13 и п.3.1 Инструкции Минюста РФ, «не видят» изготовления поддельных бланков постановлений, «не видят» использования поддельных бланков постановлений для изменения, искажения содержания постановлений от 07.12.01 г., 17.12.01 г., 25.12.01 г. в нужную приставу Мальковой сторону – то есть используют уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю» (а попросту говоря, включили дурку). Вывод: Иванов вынес заведомо незаконное, необоснованное и немотивированное непроцессуальное решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского, следователя Кирилина, пристава Мальковой, ст. судебного пристава Волочка. То есть начальник отдела по надзору за процессуальной деятельностью прокуратуры Иванов заведомо незаконно освободил указанных должностных лиц от уголовной ответственности, то есть совершил преступление, предусмотренное ст. 285, ст. 300 УК РФ. Ответ Иванова я обжаловал прокурору Саратовской области. На жалобу получил письмо от 20.08.07 г. №15-436-07 (прилагается) зам. прокурора Саратовской области Н. Никитина. В ответе Никитин использует много разных уловок. Но, самое главное, Н. Никитин установил следующий факт, цитирую: «каких-либо нарушений (Ивановым) при рассмотрении обращений (то есть при рассмотрении «Протокола принятия устного заявления о преступлении от 07.05.07 г.») не допущено». Поскольку этот факт можно установить только по результату рассмотрения документов делопроизводства проверок, проведенных помощником прокурора Кирилиной, прокурором Полонским, следователем Кирилиным, то, следовательно, зам. прокурора Саратовской области видел эти документы. В частности, видел мое заявление о возбуждении уголовного дела от 26.12.06 г. и приложенные к нему документы, видел ответы должностных лиц Воскресенской прокуратуры на это заявление о преступлении. Следовательно, Никитин видел, знал, что должностные лица Воскресенской прокуратуры: 1) решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой «обосновывают» софистической белибердой, с использованием разных уловок. В частности, используют неясно сформулированный, необоснованный главный аргумент: уже 22.12.00 г. должник исполнил требование резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. (Главный аргумент неясно сформулирован и не обоснован потому, что они не могут доказать его истинность, знают о ложности этого аргумента); 2) наплевали на требование ч. 4 ст. 7 УПК РФ в конституционно-правовом толковании Конституционным Судом РФ в Определении от 25.01.05 г. № 42-О, согласно которому прокурор обязан в «отказном» документе: а) соблюдать принцип разумности, то есть соблюдать требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения»; б) соблюдая требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», опровергнуть в отдельности каждый довод-вывод обращения (см. ниже п. 7). Таким образом, превратили в насмешку-издевательство мое конституционное право, гарантированное ст. ст. 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ, – конституционное право на получение на заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением; 3) мой довод-вывод о неисполнении должником требования резолютивной части Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (требования исполнительного листа от 09.11.01 г.) о восстановлении меня на работе в прежней должности «опровергают» заведомо абсурдными, незаконными аргументами со ссылкой на КЗоТ РФ; используя эти абсурдные аргументы, умудрились «доказать», что должник не обязан допускать меня к работе по исполнению прежних обязанностей, и, таким образом, Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении меня на работе в прежней должности они превратили в бумажку годную разве что для использования в туалете; 4) используют заведомо ложный аргумент, что 17.12.01 г., в день вынесения приставом Мальковой постановления о наложении штрафа на должника за неисполнение решение суда, у неё не было «документов, подтверждающих факт исполнения решения суда»; 5) «не видят» моих доводов-выводов, «не видят» требования ч.4 ст. 7 УПК РФ в толковании Конституционным Судом РФ, «не видят» требования п.2 ст. 73 Закона, «не видят» требования п.1.13 и п.3.1 Инструкции Минюста РФ, «не видят» изготовления поддельных бланков постановлений, «не видят» использования поддельных бланков постановлений для изменения, искажения содержания постановлений от 07.12.01 г., 17.12.01 г., 25.12.01 г. в нужную приставу Мальковой сторону – то есть используют уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю» (а попросту говоря, включили дурку). Следовательно, Никитин видел, знал, что Иванов незаконно освободил от уголовной ответственности помощника прокурора Кирилину, прокурора Полонского, следователя Кирилина, пристава Малькову, ст. пристава Волочка. Следовательно, зам. прокурора Саратовской области Н. Никитин незаконно освободил от уголовной ответственности вышеуказанных должностных лиц. Следовательно, зам. прокурора Саратовской области Н. Никитин совершил преступление, предусмотренное ст. 285, 300 УК РФ. 7. При проверке данного заявления о преступлении необходимо руководствоваться принцип законности, согласно которому, в частности, «определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными» (ч. 4 ст. 7 УПК РФ). Конституционный Суд РФ указал: «… решения могут быть вынесены только после … опровержения (всех) доводов, выдвигаемых … (в обращениях) …», «…не опровергнутые же доводы … могут толковаться только в пользу (лица, подавшего обращение)... » (п.2 абз.3 Определения КС РФ от 25.01.05 г. № 42-О). «Приведенная правовая позиция в полной мере относится ко всем ... решениям, принимаемым в ходе уголовного судопроизводства компетентными органами и должностными лицами по любым обращениям граждан» (п.2 абз.3 Определения КС РФ от 25.01.05 г. № 42-О). «Отказной» документ должен содержать: «… конкретные, достаточные с точки зрения принципа разумности, основания (мотивы), по которым . . . (все) доводы отвергаются (опровергаются) . . . » (п.1 абз.1 резолютивной части Определения КС РФ от 25.01.05 г. № 42-О). Принцип разумности предполагает обязанность должностных лиц и судов соблюдать требования законов формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения». Ибо только при соблюдении этих требований доводы-выводы обращения могут быть опровергнуты, а выводы-суждения должностного лица, суда могут быть обоснованными. Если даже один вывод-довод обращения не опровергнут или один вывод-суждение должностного лица, суда не обоснован, а значит недостоверен, то преступник может оказаться на свободе, а безвинный – в тюрьме. Если ответ суда, должностного лица неадекватен – то есть если по обращению не принято процессуальное решение или принято незаконное, необоснованное или (и) немотивированное процессуальное решение, – то нарушаются конституционные права гражданина, установленные ст. ст. 2, 33, 46 (ч.1-2), 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции (п.2 абз.5 Определения КС РФ от 25.01.05 г. № 42-О). (Как выше доказано, указанные должностные лица прокуратуры превратили в насмешку-издевательство мое конституционное право, гарантированное ст. ст. 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ, – конституционное право на получение на заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением). Кроме того, при проверке данного заявления о преступлении необходимо руководствоваться выводом Конституционного Суда РФ в п.4.2 Постановления от 21.12.2011 № 30-П, цитирую: «Следовательно, статья 90 УПК Российской Федерации не может рассматриваться как препятствующая расследованию подлога, фальсификации доказательств или другого преступления против правосудия, совершенного кем-либо из участников процесса (судьей, стороной, свидетелем и др.), и, соответственно, привлечению к уголовной ответственности лиц, участвующих в гражданском деле, за совершенные ими преступления, связанные с его рассмотрением и разрешением». (Как выше доказано (см. выше п.2), пристав Малькова, в частности, совершила преступление против правосудия). Также обращаю внимание: Согласно презумпции вины должника, должник обязан доказать факт исполнения решения суда. Взыскатель (в данном случае я) не обязан доказывать факт неисполнения должником решения суда. Между тем, должник в заявлении-жалобе в суд на постановление пристава о наложении штрафа от 17.12.01 г. сам в издевательской форме признал, что не допустил меня к работе в прежней должности, то есть признался в неисполнении решения суда о восстановлении меня на работе в прежней должности (см. выше п.1). Однако помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский, следователь Кирилин, используя заведомо незаконные, абсурдные аргументы со ссылкой на КЗоТ РФ, умудрились «доказать»: должник не обязан допускать меня к работе по исполнению прежних обязанностей. Таким образом, Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о восстановлении меня на работе в прежней должности они превратили в бумажку годную разве что для использования в туалете. 8. На основании вышеизложенного прошу: 1. Председателя Следственного Комитета Российской Федерации возбудить уголовное дело в отношении пристава О. Мальковой, старшего пристава А. Волочка (где они работают в настоящее время неизвестно), помощника прокурора Воскресенского района Е. Кирилиной, прокурора В. Боброва (где он работает в настоящее время неизвестно), прокурора Е. Полонского (в настоящее время прокурор Смоленской области), должностных лиц Саратовской областной прокуратуры И. Иванова (в настоящее время начальник отдела СУ по Саратовской области СК РФ), зам. прокурора Саратовской области Н. Никитина (в настоящее время руководитель СУ по Саратовской области СК РФ). Я готов нести уголовную ответственность за заведомо ложный донос. 2. Президента Российской Федерации – гаранта моих конституционных прав – обеспечить контроль по осуществлению, а в случае необходимости обеспечить защиту моих конституционных прав, гарантированных ст. ст. 52, 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ: прав потерпевшего от преступного злоупотребления властью вышеуказанными должностными лицами, конституционного права на получение мною на данное заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением. (Как выше доказано, указанные должностные лица прокуратуры превратили в насмешку-издевательство мое конституционное право, гарантированное ст. ст. 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ, – права на получение на заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением. При этом за то, что я посмел защищать свои законные и конституционные права, организовали травлю. В частности, поступали угрозы отправить в психбольницу и физической расправы. Если меня убьют, то это будет на Вашей совести, господин Президент). Приложение
Примечание. 1. Дабы исключить подлог, каждый лист прилагаемых документов и данного заявления о преступлении заверен моей подписью с расшифровкой. 2. Ранее данное заявление о преступлении, а именно 28.02.2014 г. было направлено в электронной форме Президенту Российской Федерации и Председателю Следственного Комитета Российской Федерации через их сайты. 3. К данному заявлению о преступлении я приложил не все документы, доказывающие совершение вышеуказанными должностными лицами преступлений. В данном заявлении о преступлении я изложил не все аргументы, доказывающие совершение вышеуказанными должностными лицами преступлений. Дополнительные документы и аргументы я предъявлю в ходе проверки данного заявления о преступлении. 21.03.2014 г подпись Садчиков Н.А. Замечания 1. В электронной форме это же заявление о преступлении ранее – 28.02.2014 г. – я направлял Президенту Российской Федерации и Председателю Следственного Комитета Российской Федерации. Из Администрации Президента Российской Федерации (ответ от 03.03.14 г. № 26-19-27421171) и Следственного Комитета Российской Федерации (ответ от 28.03.14 г. № 216/2-549-14) это заявление о преступлении было направлено в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, а из Генеральной прокуратуры Российской Федерации (ответ от 11.03.14 г. № 72/1-р-14 ) – в прокуратуру Саратовской области. 2. Письменное заявление о преступлении от 21.03.14 г. из Следственного Комитета Российской Федерации (ответ 09.04.14 г. № 216/2-649-14) было направлено в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, а из Генеральной прокуратуры Российской Федерации (ответ от 28.04.14 г. № 72/1-р-14) – в прокуратуру Саратовской области. На заявление о преступлении от 21.03.14 г. дал ответ от 07.05.2014 г. № 15-436-2007 прокурор Саратовской области Степанов. |