Заявление о преступлении от 25.06.18 г.
«НАРОД ДОЛЖЕН СРАЖАТЬСЯ ЗА ПОПИРАЕМЫЙ ЗАКОН КАК ЗА СТЕНУ ГОРОДА!» – Гераклит

Глав. страница Форум Определения КС РФ Тексты юрид. Тексты по логике
Судебное дело Заявление о преступлении Мои статьи Гостевая Полезные ресурсы


Вы находитесь на странице сайта «СУД НАРОДА»

Президенту Российской Федерации
Путину В.В.
Председателю Следственного Комитета Российской Федерации
Бастрыкину А. И.
от Садчикова Николая Андреевича,
жертвы преступного злоупотребления властью
413030 Саратовская область, Воскресенский район,
с. Воскресенское, ул. Читалина, дом 18, тел. .......
E-mail: ....

Публичное
заявление о преступлении
(сообщение о преступлении)

        Цитирую требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., которые являются также требованиями исполнительного листа от 09.11.01 г. № 2-531/00: «Восстановить Садчикова Н.А. в должности начальника отдела налогообложения прибыли юридических лиц ИМНС по Воскресенскому району с 05.06.2000 года. Взыскать с ИМНС по Воскресенскому району в пользу Садчикова Н.А. заработную плату за время вынужденного прогула за период с 05.06.2000 года по 13.12.2000 года в сумме 5076 руб. 74 коп. Решение в части восстановления на работе подлежит немедленному исполнению».
        Исходя из здравого смысла требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности, администрация должника обязана как минимум допустить меня к работе в прежней должности, то есть допустить к исполнению прежних обязанностей. Однако у руководителя должника Зайцевой оказался иной «здравый смысл»: она не допустила меня к работе в прежней должности, не допустила меня к исполнению прежних обязанностей, а стала требовать от меня работы в другой должности. Более того, после моего отказа от работы в другой должности, она распорядилась не допускать меня в инспекцию на рабочее место.
       После того как я нашёл норму закона, которой установлен здравый смысл требования о восстановлении на работе незаконно уволенного работника, я обратился в службу судебных приставов с исполнительным листом. Однако судебный пристав-исполнитель Малькова, совершив преступления, предусмотренные ч. 1 ст.327, ст. 292, ч. 1 ст. 325, ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286 УК РФ, в том числе преступление против правосудия, умудрилась заведомо незаконно окончить исполнительное производство. В результате преступных деяний пристава Мальковой, а также преступных деяний её «крышевателей» – совершения должностными лицами прокуратуры преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ – требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности не исполнено до сегодняшнего дня, то есть по истечении 16 лет.
        На мои жалобы и заявления о преступлениях я получал ответы, в которых словоблудием-софистикой «доказывалось»: администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Между тем, каждый здравомыслящий человек, даже не зная содержания нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», обязывающей администрацию должника допустить незаконного уволенного работника к исполнению прежних обязанностей, но зная о том, что руководитель должника распорядился не допускать Садчикова в инспекцию на рабочее место, сделает достоверный вывод: администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г., требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности.
       Все документы, которые упоминаются в данном заявлении о преступлении, а также другие документы, подтверждающие достоверность моих доводов и тезисов, прилагаются.
        1. Доказательство наличия оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной по ч. 3 ст. 285 УК РФ, ч. 1 ст. 325 УК РФ. Разоблачение их уловок, в том числе софистической уловки «подмена тезиса», и лжи.
        1.1. Как видно из ответа прокурора Боброва от 10.12.01 г. № 89ж-01, проверку моей жалобы от 10.12.01 г. проводил помощник прокурора. В прокуратуре Воскресенского района 10.12.01 г. был только один помощник прокурора, а именно, Е. Бутьковец (после замужества – Кирилина). Следовательно, ответ прокурора Боброва на мою жалобу от 10.12.01 г. является также ответом помощника прокурора Кирилиной. Таким образом, прокурор Бобров готовится свалить всю вину за заведомо незаконное, преступное содержание ответа от 10.12.01 г. № 89ж-01 на помощника прокурора Кирилину. Между тем 10.12.01 г. я был два раза (в 10 часов 18 минут и вечером) на личном приеме у прокурора Боброва, где представил письменную жалобу, а также устно в обоснование бездействия судебного пристава-исполнителя Мальковой по принятию принудительных мер по исполнению администрацией должника требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности, изложил следующие аргументы.
        1) Согласно пункту 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», исполнение требования исполнительного листа о восстановлении на работе незаконного уволенного работника считается завершенным с момента фактического допуска его к исполнению прежних обязанностей, последовавшего за изданием приказа администрации об отмене своего распоряжения о незаконном увольнении.
        2) Администрация должника не издала приказ об отмене незаконного приказа о моем увольнении; приказ № 86-ЛС от 22.12.00 г. руководителя должника явно незаконный, ибо его содержание не соответствует требованию нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве».
        3) Администрация должника не допустила меня к работе в прежней должности; руководитель должника Зайцева распорядилась не допускать меня в инспекцию на рабочее место. То есть, очевидно, что администрация должника не допустила меня к исполнению прежних обязанностей. (В дальнейшем факт того, что администрация должника не допустила меня к исполнению прежних обязанностей, в издевательской форме подтвердил сам руководитель должника в заявлении (жалобе) в суд на постановление о наложении штрафа от 17.12.01 г., цитирую: «К исполнению обязанностей предусмотренных инструкцией Садчиков не приступал, что подтверждается документами: табелями учета рабочего времени, ведомостями получения заработной платы. Препятствий выполнения обязанностей Садчиковым H.A. со стороны администрации не было». Более того, в дальнейшем факт того, что администрация должника незаконно не допустила меня к исполнению прежних обязанностей, установил Главный судебный пристав Саратовской области в ответе от 03.03.03 г. № 422/2499).
        В ходе проверки моей жалобы от 10.12.01 г. на бездействие судебного пристава-исполнителя Мальковой помощник прокурора Кирилина видела, изучала документы дела исполнительного производства, в том числе мое заявление от 05.12.01 г. (принято старшим судебным приставом 07.12.01 г.) и мое заявление от 10.12.01 г. Как видно из этих заявлений, они содержат вышеизложенные достоверные аргументы, из которых с логической необходимостью (дедуктивно) следует достоверный вывод: администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Следовательно, прокурор Бобров и помощник прокурора Кирилина знали, что администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности.
        Однако прокурор Бобров и помощник прокурора Кирилина, наплевав на требования пункта 2 и пункта 9 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 «О порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры Российской Федерации» (далее – приказ Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90), неправомерно проигнорировали, "не увидели" мои аргументы, а после второго личного приема мне был выдан ответ от 10.12.01 г. № 89ж-01, содержание которого словоблудие-софизм.
        Против софистики имеется единственное средство – логика, «Теория доказательства и опровержения», терминология которой будет далее использоваться.
        1.2. В «Теории доказательства (обоснования) и опровержения» есть понятие «подмена тезиса». Тезис [греч. thesis – положение, утверждение] – утверждение (суждение), достоверность которого необходимо обосновать в доказательстве. Подмена тезиса – это замена в доказательстве тезиса на похожее, сходное утверждение. Иными словами, когда необходимо доказать достоверность утверждения А, доказывается достоверность похожего, сходного утверждения Б. При этом подразумевается, что доказана достоверность утверждения А. Подмена тезиса может быть несознательной и сознательной, умышленной. Сознательная, умышленная подмена тезиса – это софистическая уловка, с помощью которой стремятся ввести кого-то в заблуждение. Уже в 355 г. до нашей эры Аристотель в сочинении «Софистические доказательства» разоблачил подобные уловки. Сознательное нарушение в «доказательстве» законов и правил логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения» называется софистикой.
        Поскольку софистическую уловку «подмена тезиса» использовали в ответах на мои обращения много разных должностных лиц, поэтому подробно разоблачу: 1) как эту софистическую уловку используют словоблуды-софисты из прокуратуры Воскресенского района; 2) их «доказательство» подмененного тезиса.
      В соответствии с пунктом 1 ст. 12 Закона РФ «О судебных приставах», судебный пристав-исполнитель «принимает меры по своевременному, полному и правильному исполнению исполнительных документов». Согласно норме пункта 1 ст. 7 Закона РФ «Об исполнительном производстве», исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г. – это исполнительный документ, а Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебный акт), на основании которого выдан исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г., не является исполнительным документом. Пристав Малькова вынесла постановление о возбуждении исполнительного производства от 07.12.01 г. на основании исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г., а не Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта). Следовательно, судебный пристав-исполнитель Малькова имела полномочия и обязана принимать принудительный меры по своевременному, полному и правильному исполнению администрацией должника требований исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. Согласно ст. 27 Закона РФ «Об исполнительном производстве», судебный пристав-исполнитель Малькова имела полномочия и обязана вынести постановление об окончании исполнительного производства, если администрация должника исполнила требования исполнительного документа, то есть исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г.
        Из вышеизложенных достоверных аргументов с логической необходимостью (дедуктивно) следует достоверный вывод:
1) администрация должника исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности – это законный тезис в исполнительном производстве по исполнительному листу № 2-531/00 от 09.11.01 г.;
2) администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности – это незаконный тезис в исполнительном производстве по исполнительному листу № 2-531/00 от 09.11.01 г.
        Как видно из жалобы от 10.12.01 г., я обжаловал прокурору бездействие судебного пристава-исполнителя Мальковой по принятию принудительных мер по исполнению администрацией должника требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности. Однако прокурор Бобров и помощник прокурора Кирилина, как видно из ответа от 10.12.01 г. № 89ж-01, нагло «подправили», исказили предмет моей жалобы: указывают, что якобы я обжаловал бездействие судебного пристава-исполнителя Мальковой по принятию принудительных мер по исполнению администрацией должника требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности. Таким «подправлением», искажением предмета моей жалобы должностные лица прокуратуры создали для себя благовидный предлог для проверки принятия приставом Мальковой принудительных мер по исполнению администрацией должника требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. и, соответственно, «доказывают» тезис «администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности». Тогда как, согласно вышеизложенным нормам исполнительного законодательства и моей жалобе, в исполнительном производстве по исполнительному листу № 2-531/00 от 09.11.01 г. они обязаны были проводить проверку по принятию приставом Мальковой принудительных мер по исполнению администрацией должника требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. и доказывать тезис «администрация должника исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности». Вот таким жульническим образом прокурор Бобров и помощник прокурора Кирилина незаконно подменили тезис.
        В деле исполнительного производства по исполнительному листу № 2-531/00 от 09.11.01 г. никогда не было Решения Воскресенского районного суда от 13.12.01 г. (судебного акта), а был исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г. Следовательно, помощник прокурора Кирилина и прокурор Бобров никогда не видели и не знают требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта). Между тем, требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. и требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) могли быть недословно одинаковыми, то есть разными, как и было ранее (первый исполнительный лист № 2-531/00 от 11.03.01 г., выданный мне на основании Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., вообще не содержал требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности). Поэтому даже на основании факта исполнения требований исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. нельзя сделать достоверный вывод об исполнении требований Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта). Следовательно, когда перед глазами помощника прокурора Кирилиной лежит исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г., «доказывание» ею подмененного тезиса – «требование решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчиков на работе в прежней должности исполнено» – не только некорректно и незаконно, но и абсурдно.
        Согласно статье 28 «Конвенции ООН против коррупции» от 31 октября 2003 г., «осознание, намерение или умысел, требуемые в качестве элементов какого-либо преступления, признанного таковым в соответствии с настоящей Конвенцией, могут быть установлены из объективных фактических обстоятельств дела». Совокупность вышеуказанных объективных фактических обстоятельств свидетельствует: помощник прокурора Кирилина и прокурор Бобров сознательно, намеренно, умышленно незаконно подменили тезис, то есть используют софистическую уловку «подмена тезиса». Кроме того, нижеизложенные объективные фактические обстоятельства дополнительно подтверждают: помощник прокурора Кирилина и прокурор Бобров сознательно, намеренно, умышленно незаконно подменили тезис, то есть используют софистическую уловку «подмена тезиса».
       В чём же похожесть, сходность вышеуказанных тезисов?
        Внешне вышеуказанные тезисы очевидно разные, ибо исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г. и Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебный акт) – это очевидно разные документы. Однако внутренне эти тезисы похожи, сходны. Ибо, согласно ст. 342 ГПК РСФСР и ст. 8 Закона РФ «Об исполнительном производстве», требование исполнительного листа и требование решения суда (судебного акта) о немедленном восстановлении на работе незаконно уволенного работника должны быть дословно одинаковыми. А поскольку во исполнение одного и тоже дословного требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. и Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности администрация должника обязана совершить одни те же действия, а не разные действия, то возникает иллюзия, что незаконная подмена тезиса должностными лицами прокуратуры не имеет существенного значения. Причём незаконная подмена тезиса, действительно, не имела бы существенного значения, если бы прокурор и помощник прокурора доказали незаконно подмененный тезис. Однако в ответе от 10.12.01 г. № 89ж-01 должностных лиц прокуратуры туманное «доказательство» незаконно подмененного тезиса – это словоблудие-софизм (см. ниже пункт 1.3).
        Зачем понадобилась софистическая уловка «подмена тезиса»?
        Если доказывать законный тезис («администрация должника исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности»), то мы неизбежно придём к норме пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве». Из правовых оснований, установленных нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», из вышеизложенных достоверных аргументов (смотрите выше пункт 1.1) с логической необходимостью (дедуктивно) следует достоверный вывод: администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности.
       Однако софистическая уловка «подмена тезиса» предоставила должностным лицам прокуратуры возможность словоблудием-софистикой создать видимость «доказательства» подмененного тезиса. В свою очередь «доказанный» подмененный тезис предоставил должностным лицам прокуратуры благовидный предлог:
1) наплевав на требования пункта 2 и пункта 9 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90, неправомерно игнорировать мои аргументы: наплевать на требования нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве»; наплевать на факт того, что руководитель должника Зайцева распорядилась не допускать меня в инспекцию на рабочее место;
2) признать законным явно незаконный приказ № 86-ЛС от 22.12.00 г., содержание которого явно не соответствует требованию нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», а также требованию Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (о явной незаконности, явной надуманности содержания приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. смотрите ниже).
        1.3. «Вырази ложную мысль ясно, и она сама себя опровергнет» – Л. Вовенарг.
       Туманное «доказательство» прокурором Бобровым и помощником прокурора Кирилиной подмененного тезиса можно изложить ясно следующим образом. Руководитель должника издал приказ № 86-ЛС от 22.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности (аргумент-факт). Следовательно, 22.12.00 г. администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности (заключение-вывод-тезис).
        Во-первых, из аргумента-факта о том, что руководитель должника издал приказ № 86-ЛС от 22.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности, не следует с логической необходимостью заключение-вывод о факте исполнения этого приказа. Это всё равно, что на «основании» факта издания приказа о выплате работнику премии делать вывод-заключение о факте получения работником этой премии. Очевидно, что из аргумента-факта о том, что руководитель должника издал приказ № 86-ЛС от 22.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности, не следует с логической необходимостью заключение-вывод об исполнении 22.12.00 г. администрацией должника требование Решения Воскресенского районного суда 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Логическая форма «умозаключения» явно абсурдна, а, следовательно, заведомо абсурдна. Используя абсурдную форму «умозаключения», можно «доказать» любой абсурдный тезис.
        Во-вторых, аргумент-факт в «умозаключении» заведомо незаконный и явно надуманный. Ибо содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. явно незаконное, явно надуманное.
        Требования законодательства:
       «в исполнительном листе должны быть указаны: . . . резолютивная часть решения (дословно)» (ст. 342 ГПК РСФСР);
       «в исполнительном документе обязательно должны быть указаны: . . . резолютивная часть судебного акта или акта другого органа» (ст. 8 Закона РФ «Об исполнительном производстве»).
        В соответствии с нормой пункта 1 ст. 12 Закона РФ «О судебных приставах», судебный пристав-исполнитель «принимает меры по своевременному, полному и правильному исполнению исполнительных документов». Согласно норме пункта 1 ст. 7 Закона РФ «Об исполнительном производстве», исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г., выданный на основании Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. – это исполнительный документ. Согласно норме пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», «исполнительный документ о восстановлении на работе незаконно уволенного или переведенного работника исполняется немедленно. Исполнение исполнительного документа считается завершенным с момента фактического допуска указанного работника к исполнению прежних обязанностей, последовавшего за изданием приказа администрации об отмене своего незаконного распоряжения об увольнении или переводе».
        Во исполнение одно и того же дословного требования исполнительного листа и решения суда (судебного акта) о немедленном восстановлении на работе незаконно уволенного работника администрация должника обязана совершить одни те же действия, а не разные действия. Ибо иное было бы абсурдным, а самое главное, приводило бы к противоречию с нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве».
      Следовательно, во исполнение требования решения суда (судебного акта) о немедленном восстановлении на работе незаконно уволенного работника, точно так же, как и во исполнение этого же дословного требования исполнительного листа, администрация должника обязана немедленно издать приказ об отмене своего незаконного распоряжения (приказа) об увольнении работника (а не приказ о восстановлении на работе) и немедленно допустить его к исполнению прежних обязанностей. Достоверность, правильность этого вывода подтверждается практикой Верховного Суда РФ, а именно, в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2010 г., утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2010 г. указано: «В силу п. 1 ст. 106 Закона РФ от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», содержащееся в исполнительном документе требование о восстановлении на работе незаконно уволенного или переведенного работника считается фактически исполненным, если взыскатель допущен к исполнению прежних трудовых обязанностей и отменен приказ (распоряжение) об увольнении или о переводе взыскателя. . . . . . Исходя из совокупности положений ст. 106 Закона РФ «Об исполнительном производстве», ст. ст. 129, 234 ТК РФ, постановления Правительства РФ от 16 апреля 2003 г. N 225 «О трудовых книжках» смысл процедуры восстановления на работе заключается именно в отмене правовых последствий увольнения путем отмены приказа об увольнении (а не путем издания приказа о восстановлении на работе после вынесения судом решения о восстановлении на работе)». Конец цитаты. Как видим, ВС РФ прямо указал: после вынесения судом решения (судебного акта) о восстановлении на работе незаконно уволенного работника администрация должника обязана издать именно приказ об отмене незаконного приказа об увольнении, а не приказ о восстановлении на работе.
        Содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. явно не соответствует требованию нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», а именно, приказ № 86-ЛС от 22.12.00 г. не содержит распоряжение об отмене незаконного приказа от 05.04.00 г. № 40-ЛС о моем увольнении. Следовательно, содержание приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС явно незаконное.
        Содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. явно надуманное.
        Цитирую содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г.: «Восстановить Садчикова Николая Андреевича в должности начальника отдела налогообложения прибыли (доходов) юридических лиц, АПК, земельного налога ИМНС по Воскресенскому району с 05.06.2000 г., числящихся за штатным расписанием с оплатой труда согласно занимаемой должности. Основание: решение суда от 13.12.00 г.».
      Однако, во-первых, очевидно, что решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. не содержит требование об издании администрацией должника какого-либо приказа.
      Во-вторых, очевидно, что решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. не содержит требование об издании приказа о восстановлении Садчикова в должности начальника отдела, которая должна числиться за штатным расписанием.
      То есть, очевидно, что решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. не может быть основанием для издания руководителем должника приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС с вышеизложенным содержанием. Следовательно, содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. явно надуманное.
      Итак, выше логически доказано: содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. явно незаконное, явно надуманное.
      Прокурор Бобров из мой устной аргументации (см. выше), а также из моей письменной жалобы от 10.12.01 г., а помощник прокурора Кирилина из моей письменной жалобы от 10.12.01 г., а также при проверке исполнительного производства из моего заявления от 05.12.01 г. и моего заявления от 10.12.01 г., знали о требованиях нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» к содержанию приказа, а, следовательно, знали о явной незаконности, явной надуманности содержания приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. Следовательно, прокурор Бобров и помощник прокурора Кирилина используют заведомо незаконный и надуманный вышеуказанный аргумент-факт.
        В-третьих, исходя из здравого смысла требования Решения Воскресенского районного суда 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности, администрация должника обязана как минимум допустить Садчикова к исполнению прежних обязанностей. Поэтому каждый здравомыслящий человек, даже не зная содержания нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», обязывающей администрацию должника допустить незаконного уволенного работника к исполнению прежних обязанностей, но зная о том, что руководитель должника распорядился не допускать Садчикова в инспекцию на рабочее место, сделает достоверный вывод: администрация должника не исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Следовательно, вышеуказанный вывод-тезис прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной (22.12.00 г. администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности) – это заведомо ложный вывод-тезис.
        Итак, доказано: 1) заведомо незаконно подмененный тезис прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной – это заведомо ложный тезис; 2) туманное «доказательство» помощником прокурора Кирилиной и прокурором Бобровым заведомо ложного тезиса – это словоблудие-софизм с использованием: а) заведомо абсурдной формы «умозаключения»; б) заведомо незаконного, явно надуманного аргумента.
        1.4. Цитирую прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилину: «На момент проверки службой судебных приставов проведены исполнительские действия, в частности истребованы требуемые вами приказы». Это утверждение – наглая ложь, а именно, мне нагло приписали, что якобы я требовал от судебного пристава-исполнителя Мальковой, чтобы она затребовала от администрации должника представить ей какие-то приказы. В частности, я не требовал от пристава Мальковой, чтобы она затребовала от администрации должника представить ей приказ № 86-ЛС от 22.12.00 г. Как видно из описи от 11.12.01 г. документов дела исполнительного производства, в деле три приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. Один из этих приказов представлен мною 07.12.01 г. в службу судебных приставов в качестве доказательства того факта, что содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. явно не соответствует требованию нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве». Как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г., этот приказ я также представил в суд в качестве доказательства того факта, что содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. явно незаконное.
       Как видно из моего заявления от 05.12.01 г. (принято старшим судебным приставом 07.12.01 г.) и моего заявления от 10.12.01 г., во исполнение требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности я требовал от судебного пристава-исполнителя Мальковой принятия принудительных мер по совершению администрацией должника действий, предусмотренных нормой пункта 2 статьи 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», а именно:
1) немедленно допустить меня в инспекцию на рабочее место, немедленно допустить меня к исполнению прежних обязанностей;
2) немедленно издать приказ об отмене незаконного приказа № 40-ЛС от 05.04.00 г. о моем увольнении.
        В ходе проверки моей жалобы от 10.12.01 г. на бездействие пристава Мальковой по принуждению администрации должника исполнить требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности помощник прокурора Кирилина видела, изучала документы дела исполнительного производства, в том числе вышеуказанные заявления. Следовательно, помощник прокурора Кирилина:
1) знала, что пристав Малькова наплевала на требования нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве»;
2) знала, что пристав Малькова: а) проигнорировала мои вышеуказанные законные и обоснованные требования; б) не приняла принудительные меры по совершению администрацией должника вышеуказанных действий.
        Однако помощник прокурора Кирилина и прокурор Бобров, как следует из ответа от 10.12.01 г. № 89ж-01, признали законным бездействие судебного пристава-исполнителя Мальковой по принуждению администрации должника совершить действия, предусмотренные нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве».
        1.5. Доказательство наличия основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной по ч. 3 ст. 285 УК РФ (Злоупотребление должностными полномочиями).
        Поскольку прокуроры при рассмотрении моих жалоб и сообщений о преступлениях используют уловку «ничего не знаю, ничего не понимаю», а попросту говоря, включили дурку, то вынужден привести извлечения из законов.
        Извлечения из УК РФ:
       «Статья 285. Злоупотребление должностными полномочиями
       1. Использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, – наказывается . . .
       3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие тяжкие последствия, – наказываются лишением свободы на срок до десяти лет ...».
        В пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» (далее – Постановление Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19) указано: «Под использованием должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы (статья 285 УК РФ) судам следует понимать совершение таких деяний, которые хотя и были непосредственно связаны с осуществлением должностным лицом своих прав и обязанностей, однако не вызывались служебной необходимостью и объективно противоречили как общим задачам и требованиям, предъявляемым к государственному аппарату и аппарату органов местного самоуправления, так и тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями. В частности, как злоупотребление должностными полномочиями должны квалифицироваться действия должностного лица, которое из корыстной или иной личной заинтересованности совершает входящие в круг его должностных полномочий действия при отсутствии обязательных условий или оснований для их совершения.
        Ответственность по статье 285 УК РФ наступает также за умышленное неисполнение должностным лицом своих обязанностей в том случае, если подобное бездействие было совершено из корыстной или иной личной заинтересованности, объективно противоречило тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями, и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства». Конец цитаты.
       Следовательно, объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, состоит из следующих обязательных признаков: 1) деяние (в виде действия либо бездействия) должностного лица противоречит целям и задачам, для решения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями; 2) указанное деяние повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства. Кроме того, обязательным признаком субъективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, является мотив – корыстная или иная личная заинтересованность. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, состоит из следующих обязательных признаков: 1) первый признак точно такой же, как и в ч. 1 ст. 285 УК РФ (деяние должностного лица противоречит целям и задачам, для решения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями); 2) указанное деяние повлекло тяжкие последствия. При этом частью 3 ст. 285 УК РФ не предусмотрен признак субъективный стороны преступления, а именно, мотив – корыстная или иная личная заинтересованность.
        В пункте 18 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19 указано: «Под существенным нарушением прав граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий следует понимать нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права на судебную защиту и доступ к правосудию, в том числе права на эффективное средство правовой защиты в государственном органе и компенсацию ущерба, причиненного преступлением, и др.). При оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т.п.»
        Извлечения из Конституции РФ:
        «Статья 2. Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства»;
       «Статья 18. Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием»;
        «Статья 45.
1. Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется».
        Из вышеизложенных требований норм ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ следует, что общей задачей всех представителей власти, в том числе должностных лиц прокуратуры, службы судебных приставов и судей является признание, соблюдение и защита прав гражданина. Эти требования норм Конституции РФ конкретизируются в следующих нормативных актах.
       Согласно норме пункта 4 ст. 19 Закона РФ «О судебных приставах», «надзор за исполнением законов при осуществлении судебными приставами своих функций в соответствии с Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации» осуществляют Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры».
        Извлечения из приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90, действующего в период рассмотрения прокурором Бобровым моей жалобы от 10.12.01 г.:
        «1. Работу по рассмотрению обращений подчинить решению задач защиты прав и свобод человека, укрепления законности и правопорядка. Принимать исчерпывающие меры к удовлетворению обоснованных обращений и пресечению нарушений законов, используя в полном объеме полномочия прокуроров, предусмотренные ст. 27 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»»;
        «2. . . . При этом каждый довод, изложенный в обращении, должен быть объективно проверен и заявителю направлен юридически грамотный и мотивированный ответ.
        При установлении фактов недобросовестного отношения к работе с обращениями, их необоснованного по этим причинам отклонения, ненадлежащего исполнения поручений вышестоящих прокуратур решать вопрос об ответственности допустивших нарушения работников.
        Ответственность за организацию работы с обращениями несут руководители прокуратур, управлений и отделов Генеральной прокуратуры и прокуратур субъектов Российской Федерации, приравненных к ним военных и других специализированных прокуратур».
        «9. Отказ в удовлетворении обращений аргументировать нормами закона, конкретными доказательствами со ссылкой на материалы проверок, уголовных, гражданских и других дел».
        Извлечения из Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» с изменениями и дополнениями, действующими в период рассмотрения прокурором Бобровым моей жалобы от 10.12.01 г. и действующими до настоящего времени:
        «Статья 1. Прокуратура Российской Федерации
1. Прокуратура Российской Федерации – единая федеральная централизованная система органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации.
2. В целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура Российской Федерации осуществляет:
надзор за исполнением законов судебными приставами;
уголовное преследование в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации»;
        «Статья 40. Служба в органах и учреждениях прокуратуры
        1. Служба в органах и учреждениях прокуратуры является видом федеральной государственной службы»;
        «Статья 40.4 Присяга прокурора (следователя)
        1. Лицо, впервые назначаемое на должность прокурора или следователя, принимает Присягу прокурора (следователя) следующего содержания:
        "Посвящая себя служению Закону, торжественно клянусь: свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, законы и международные обязательства Российской Федерации, не допуская малейшего от них отступления; непримиримо бороться с любыми нарушениями закона, кто бы их ни совершил, добиваться высокой эффективности прокурорского надзора и предварительного следствия; активно защищать интересы личности, общества и государства; чутко и внимательно относиться к предложениям, заявлениям и жалобам граждан, соблюдать объективность и справедливость при решении судеб людей; строго хранить государственную и иную охраняемую законом тайну; постоянно совершенствовать свое мастерство, дорожить своей профессиональной честью, быть образцом неподкупности, моральной чистоты, скромности, свято беречь и приумножать лучшие традиции прокуратуры. Сознаю, что нарушение Присяги несовместимо с дальнейшим пребыванием в органах прокуратуры"»;
        «ГЛАВА 2. Надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина
        Статья 27. Полномочия прокурора
        1. При осуществлении возложенных на него функций прокурор: рассматривает и проверяет заявления, жалобы и иные сообщения о нарушении прав и свобод человека и гражданина; . . . принимает меры по предупреждению и пресечению нарушений прав и свобод человека и гражданина, привлечению к ответственности лиц, нарушивших закон, и возмещению причиненного ущерба; использует полномочия, предусмотренные статьей 22 настоящего Федерального закона.
        2. При наличии оснований полагать, что нарушение прав и свобод человека и гражданина имеет характер преступления, прокурор возбуждает уголовное дело и принимает меры к тому, чтобы лица, его совершившие, были подвергнуты уголовному преследованию в соответствии с законом»;
        «ГЛАВА 1. Надзор за исполнением законов
        Статья 21. Предмет надзора
        1. Предметом надзора являются: соблюдение Конституции Российской Федерации и исполнение законов, действующих на территории Российской Федерации, федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, . . их должностными лицами . . .»;
        «Статья 22. Полномочия прокурора
1. Прокурор при осуществлении возложенных на него функций вправе: . . . проверять исполнение законов в связи с поступившей в органы прокуратуры информацией о фактах нарушения закона
3. Прокурор или его заместитель в случае установления факта нарушения закона органами и должностными лицами, указанными в пункте 1 статьи 21 настоящего Федерального закона: вносит представление об устранении нарушений закона»;
        «Статья 24. Представление прокурора
1. Представление об устранении нарушений закона вносится прокурором или его заместителем в орган или должностному лицу, которые полномочны устранить допущенные нарушения, и подлежит безотлагательному рассмотрению».
        Выше доказано, прокурор Бобров:
        знал, что администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности;
        знал, что пристав Малькова наплевала на требования нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве»;
        знал о незаконном бездействии судебного пристава-исполнителя Мальковой по принуждению администрации должника совершить действия, предусмотренные нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве».
        Следовательно, прокурор Бобров сознательно, умышленно бездействовал: умышленно не исполнил вышеизложенные должностные обязанности, полномочия, установленные пунктами 1, 3 ст. 22, пунктом 1 ст. 24, пунктом 1 ст. 27 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», а именно, не внес старшему судебному приставу Воскресенского ПССП Волочку представление об устранении нарушений Закона РФ «Об исполнительном производстве» и привлечении к ответственности судебного пристава-исполнителя Мальковой. Указанное противоправное бездействие прокурора Боброва противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 – это первый явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Кроме того, содержание ответа от 10.12.01 г. № 89ж-01 помощника прокурора Кирилиной и прокурора Боброва не соответствует требованиям Логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», вышеизложенным требованиям пунктов 2 и 9 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90, а именно:
        1) мои аргументы устных обращений (см. выше) и аргументы письменной жалобы от 10.12.01 г., а также мои аргументы заявлений от 05.12.01 г. и от 10.12.01 г., которые изучала помощник прокурора Кирилина, неправомерно проигнорированы прокурором Бобровым и помощником прокурора Кирилиной. В частности, неправомерно проигнорированы мой правовой аргумент со ссылкой на норму пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», и мой аргумент о том, что руководитель должника Зайцева распорядилась не допускать меня в инспекцию на рабочее место;
        2) решение об отказе в удовлетворении моих законных, обоснованных требований устного обращения и письменной жалобы не аргументируется нормами закона и юридическими фактами, установленными в ходе проверки, со ссылкой на конкретные документы дела исполнительного производства;
        3) «обоснование» в ответе от 10.12.01 г. № 89ж-01 решения об отказе в удовлетворении моих требований устного обращения и письменной жалобы – это словоблудие-софизм с использованием: а) разных уловок, в том числе софистической уловки «подмена тезиса», уловки «ничего не вижу, ничего не понимаю»; б) заведомо абсурдной формы «умозаключения»; в) заведомо незаконного, надуманного аргумента; заведомо ложного аргумента; г) заведомо ложного вывода-тезиса: 22.12.00 г. администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности.
        Помощник прокурора Кирилина и прокурор Бобров, при отсутствии обязательных оснований для отказа в удовлетворении требований моих обращений, сознательно, умышленно направили мне ответ от 10.12.01 г. № 89ж-01 с решением об отказе в удовлетворении требований моих обращений. Указанное противоправное действие должностных лиц прокуратуры противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 – это явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19.
        Указанное противоправное бездействие прокурора Боброва и указанное противоправное действие помощника прокурора Кирилиной и прокурора Боброва:
        1) повлекли существенное нарушение интересов органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90:
              а) в пресечении нарушения приставом Мальковой Закона РФ «Об исполнительном производстве»;
              б) обеспечения верховенства закона;
              в) укрепления законности и правопорядка;
              г) по защите моего законного права и интереса, нарушенного администрацией должника и приставом Мальковой, по исполнению требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве»;
              д) принятия исчерпывающих мер к удовлетворению моих законных требований устного обращения и письменной жалобы от 10.12.01 г.;
       2) повлекли существенное нарушение интересов общества, моих прав и интересов; более того, повлекли тяжкие последствия:
             а) требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности не исполнено по сегодняшний день, то есть по истечении 16 лет;
             б) в течение 16 лет я получал на жалобы, заявления о преступлениях от должностных лиц прокуратуры, СК РФ и других государственных органов ответы со словоблудно-софистическим, издевательским содержанием, что повлекло подрыв моего доверия ко всем органам власти;
             в) в течение 16 лет я являюсь жертвой преступного злоупотребления властью: представители власти вместо того, чтобы защитить интересы общества, мои права и интересы, организовали травлю, преследование меня за то, что я посмел обратиться в государственные органы власти и должностным лицам государственных органов с требованием о защите моих прав и интересов, а самое главное, для того, чтобы избежать уголовной ответственности за преступное злоупотребление властью. В частности, от «агентов» представителей власти поступали угрозы отправить меня в психбольницу, угрозы физической расправы. Более того, угроза отправить меня в психбольницу поступала непосредственно от представителя власти, а именно, от следователя прокуратуры Воскресенского района Кирилина. Этими угрозами меня фактически посадили «под домашний арест»: около 10 лет я не выходил дальше двора своего сельского дома. После того как умерла жена я вынужден один раз в неделю (и даже реже) ходить в магазин или на рынок за продуктами. Организация представителями власти травли, преследования меня в связи с моими обращениями и сообщениями о преступлении в государственные органы власти и должностным лицам государственных органов – это преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 286 УК РФ (обоснование см. ниже – пункт 7).
        Вышеуказанные тяжкие последствия от противоправных деяний прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Итак, доказано: деяния прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной имеют все признаки объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пункте 15, пункте 18 и пункте 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. Для возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Прокурор Боброва и помощник прокурора Кирилина являются должностными лицами прокуратуры, представителями власти, а, следовательно, соответствуют субъектам преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной по ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Как видно из содержания ч. 3 ст. 285 УК РФ (смотрите выше), мотив не входит в число обязательных признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, но мотив и цель существовали. Согласно психологической теории вины, каждое сознательное, умышленное общественно опасное и противоправное деяние вменяемого человека мотивированно и целенаправленно. Правильность этого теоретического вывода подтверждается также народной мудростью, основанной на жизненной практике. «Просто так и прыщ не вскочит», то есть (1) ничего не делается без денег, даром; (2) ничего не случается без причины (Живая речь. Словарь разговорных выражений. – М.: ПАИМС. В.П. Белянин, И.А. Бутенко. 1994). Как выше доказано, вышеуказанные противоправные деяния помощника прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной были сознательными, умышленными. Следовательно, у прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной существовал мотив (заинтересованность) в совершении вышеуказанных противоправных деяний.
       Установление наличия у прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной мотива в совершении указанных противоправных деяний – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Мотив будет влиять только на размер уголовного наказания прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной.
        1.6 Доказательство наличия оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 325 УК РФ в отношении организованной преступной группы (далее – ОПГ) в составе прокурора Боброва, помощника прокурора Кирилиной, судебного пристава-исполнителя Мальковой, старшего судебного пристава Волочка. В дальнейшем в эту ОПГ вошла старший судебный пристав Сидорова.
        1.6.1 Извлечения из УК РФ: «Статья 325.
       1. Похищение, уничтожение, повреждение или сокрытие официальных документов, штампов или печатей, совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности, – наказываются . . .».
       Согласно судебной практике по уголовным делам в понятие «официальный документ» включаются все документы, находящиеся в обороте государственных (муниципальных) органов, учреждений, организаций и предприятий и отвечающие определенным требованиям. В том числе официальный характер имеют документы, исходящие от отдельных лиц, если они находятся в делах органов власти и имеют юридическое значение.
       Следовательно, все документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 о восстановлении меня на работе в прежней должности являются официальными документами. В том числе официальными документами являются постановления должностного лица Воскресенского ПССП пристава Мальковой.
        Похищениепротивоправное изъятие указанных предметов и обращение их в свою пользу или пользу других лиц. Способ похищения (например, тайно или открыто, путем обмана и т.п.) значения для квалификации не имеет. Субъектом преступления может быть лицо, достигшее 16-летнего возраста.
        Из содержания части 1 ст. 325 УК РФ, в частности, следует, что для привлечения к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 325 УК РФ необходимы два признака: 1) противоправное изъятие официального документа из документооборота государственного органа – признак объективной стороны преступления; 2) указанное деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованностипризнак субъективной стороны преступления.
        Сокрытие документаутаивание, не позволяющее адресату, владельцу, исполнителю, пользователю указанных документов воспользоваться им по назначению.
        Как видно из ответов старшего судебного пристава Воскресенского района Сидоровой и прокурора Воскресенского района Боброва на мои заявления о расследовании пропажи дела исполнительного производства о восстановлении меня на работе в прежней должности, дело исполнительного производства № 2125/2-02 пропало, утрачено 04.11.02 г. Как видим, дело исполнительного производства № 2125/2-02 пропало после проверки моего заявления от 28.08.02 г. прокурору Саратовской области с требованием о возбуждении уголовного дела и ответа от 21.10.02 г. на него и.о. прокурора Саратовской области Пономарева. Прокурор Бобров, помощник прокурора Кирилина, пристав Малькова, старший пристав Волочек, а также Пономарев были заинтересованы в похищении, сокрытии и уничтожении документов дела исполнительного производства № 2125/2-02. Ибо эти документы-доказательства подтверждали преступность деяний указанных должностных лиц. В частности, подтверждали преступность вышеуказанного бездействия прокурора Боброва и преступность ответа от 10.12.01 г. № 89ж-01 помощника прокурора Кирилиной и прокурора Боброва. Похищением, сокрытием и уничтожением документов дела исполнительного производства № 2125/2-02 указанные должностные лица чинили и чинят препятствия: 1) в реализации мною законного права, предусмотренного ст. 31 Закона РФ «Об исполнительном производстве»: снятию копий документов дела исполнительного производства; 2) в привлечении к уголовной ответственности ОПГ в составе вышеуказанных должностных лиц, виновных в неисполнении требования исполнительного листа о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности.
        На мои заявления с требованием о расследовании пропажи дела исполнительного производства, и на мое заявление от 16.10.03 г. в частности, я получал туманные, издевательские ответы старшего судебного пристава Сидоровой и прокурора Боброва. Прокурор Бобров, как видно из ответа от 14.11.03 г. № 107ж-03, а также из ответа от 26.11.2003 г. № 107ж-03, в результате «расследования» установил: а) 04.11.02 г. дело исполнительного производства из прокуратуры было нарочным отправлено в Воскресенское ПССП, о чем имеется запись в разносной книге прокуратуры и подпись лица, получившего исполнительное производство № 2125/2-02; б) судебный пристав-исполнитель Малькова не получала дело исполнительного производства; в) дело исполнительного производства не передавалось старшему судебному приставу Сидоровой, когда она вступала в должность; г) «установить лицо, получившее исполнительное производство, не представилось возможным».
        В Воскресенском ПССП на 4.11.2002 года работали 4 человека: 2 судебных пристава-исполнителя (в том числе Малькова), старший судебный пристав Волочек и секретарь-делопроизводитель Кузнецова. Как видим, нарочному вспомнить, кому из трех человек он вручил дело исполнительного производства, оказалось невозможно. Как видим, для прокурора Боброва установить, кто из трех человек получил дело исполнительного производства, при имеющейся подписи одного из них, оказалось невозможно.
        Пристав Малькова передала дело исполнительного производства № 2125/2-02 помощнику прокурора Воскресенского района Кирилиной с составлением акта от 10.10.02 г. о передаче исполнительного производства № 2125/2-02. Однако при «возвращении» из прокуратуры Воскресенского района дела исполнительного производства № 2125/2-02 в Воскресенское ПССП не был составлен акт передачи дела исполнительного производства. Ответственность за сохранность официальных документов несет должностное лицо, у которого находятся документы. Поэтому каждому здравомыслящему человеку понятно, что: 1) доказательства передачи дела исполнительного производства № 2125/2-02 в Воскресенское ПССП обязана представить прокуратура Воскресенского района; 2) подпись без расшифровки подписи не может доказательством возвращения дела исполнительного производства. Однако прокурор Бобров, как видно из ответа от 14.11.03 г. № 107ж-03, умудрился внести в Воскресенское ПССП представление об устранении нарушения закона.
        Исходя из здравого смысла и общеправового конституционного принципа законности, требование представления об устранении нарушений закона должно быть законным и обоснованным. Однако, ознакомившись с указанным представлением об устранении нарушений закона, я установил, что прокурор Бобров не указал: а) кто в Воскресенском ПССП нарушил закон; б) какая норма закона или другого нормативного акта нарушена; в) кого нужно привлекать к ответственности за нарушение закона; г) каким законом установлен месячный срок рассмотрения представления об устранении нарушений закона.
        Согласно пункту 1 ст. 24 Закона «О прокуратуре Российской Федерации» (см. выше), представление об устранении нарушений закона «подлежит безотлагательному рассмотрению». Безусловно, прокурор Боброва знает это требование закона. Следовательно, прокурор Бобров в ответе от 14.11.03 г. № 107ж-03 нагло лжёт, что законом установлен месячный срок на рассмотрение представления об устранении нарушений закона, а поэтому заведомо неправомерно установил в представлении месячный срок для устранения нарушения закона.
       Таким абсурдным представлением об устранении нарушений закона прокурор Бобров обвиняет должностных лиц Воскресенского ПССП в пропаже, утрате документов исполнительного производства № 2125/2-02. Ознакомившись в прокуратуре с материалами расследования пропажи дела исполнительного производства, в том числе с вышеуказанным явно абсурдным представлением об устранении нарушений закона, я обратился к прокурору Боброву с заявлением от 24.11.2003 г. о бездействии прокурора Воскресенского района в розыске дела исполнительного производства. Из этого заявления видно, что для розыска дела исполнительного производства № 2125/2-02 я потребовал от прокурора: 1) взять объяснительную с Волочка А.Н., бывшего старшего судебного пристава; 2) выдать мне копию указанного абсурдного представления для обжалования бездействия прокурора в розыске исполнительного производства. Указанное заявление было оперативно, в течение двух дней, рассмотрено прокурором Бобровым. Как видно из издевательского ответа от 26.11.2003 г. № 107ж-03, прокурор Бобров проигнорировал все мои доводы и требования. Причем ответ от 26.11.2003 г. № 107ж-03 я получил только после моего требования через месяц, то есть после 24.12.2003 года.
        Согласно статье 28 «Конвенции ООН против коррупции» от 31 октября 2003 г., «осознание, намерение или умысел, требуемые в качестве элементов какого-либо преступления, признанного таковым в соответствии с настоящей Конвенцией, могут быть установлены из объективных фактических обстоятельств дела». Совокупность вышеуказанных объективных фактических обстоятельств, в том числе наличие у помощника прокурора Кирилиной и прокурора Боброва мотива и цели в похищении, сокрытии и уничтожении документов исполнительного производства № 2125/2-02, свидетельствует о том, что помощник прокурора Кирилина или прокурор Бобров умышленно противоправно изъяли документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 из документооборота Воскресенского ПССП и, таким образом, в частности, препятствовали в реализации мною законного права воспользоваться документами дела исполнительного производства № 2125/2-02, то есть, имеем сокрытие официальных документов. Противоправное изъятие и сокрытие документов дела исполнительного производства № 2125/2-02 – это признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 325 УК РФ.
        Итак, доказано: указанное деяние прокурора Боброва или помощника прокурора Кирилиной имеет все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 325 УК РФ. Для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 325 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Прокурору Боброву и помощнику прокурора Кирилиной больше 16-лет, а, следовательно, они соответствуют субъектам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 325 УК РФ. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной по ч. 1 ст. 325 УК РФ.
         Установление наличия мотива и цели у прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной в совершении вышеуказанного противоправного действия – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 325 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта. Тем не менее, выше я доказал наличие у прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной мотива (заинтересованности) и цели в похищении документов дела исполнительного производства № 2125/2-02.
       1.6.2 Как доказано выше, прокурор Бобров и помощник прокурора Кирилина похитили документы дела исполнительного производства № 2125/2-02, скрывали эти документы от меня. Затем должностные лица, вышеуказанной ОПГ, в которую входили должностные лица службы судебных приставов, прокурор Бобров и помощник прокурора Кирилина, противоправно уничтожили их до истечения срока хранения.
       В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 04.04.07 г. следователь Кирилин установил, цитирую:
1) «07 декабря 2001 года . . . возбуждено исполнительное производство № 2125/2-01»;
2) «согласно акту уничтожения исполнительных производств 2001 года Воскресенского РОСП от 11 мая 2006 года, исполнительное производство № 2125 о восстановлении Садчикова Н.А. на работе в ИМНС по Воскресенскому району и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула уничтожено».
       Во-первых, следователь Кирилин «случайно, ошибочно» не указал полный номер дела исполнительного производства, которое было уничтожено. Таким образом, он внушает ложную мысль, что было уничтожено исполнительное производство № 2125/2-01, тогда как в действительности было уничтожено дело исполнительного производство № 2125/2-02. Таким хитрым образом, следователь Кирилин «случайно» на один год сократил срок хранения исполнительного производства № 2125/2-02 о восстановлении меня на работе в прежней должности.
       Во-вторых, следователь Кирилин «ошибочно» не исполнил свою обязанность доказать законность уничтожения документов исполнительного производства № 2125/2-02, а именно: (1) не указал нормативный акт, устанавливающий сроки хранения документов исполнительного производства; (2) не указал наличие всех необходимых условийфактических обстоятельств, предусмотренных в нормативном акте – для уничтожения документов дела исполнительного производства № 2125/2-02. Между тем, 11 мая 2006 года документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 были уничтожены противоправно.
       Как выше доказано, документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 были противоправно изъяты должностными лицами прокуратуры из документооборота Воскресенского ПССП с 04.11.02 года до 26.11.03 г. (точная дата «возвращения» из прокуратуры дела исполнительного производства не известна, но не раннее 26.11.03). То есть больше года документов дела исполнительного производства № 2125/2-02 не было ни в прокуратуре Воскресенского района, ни в Воскресенском ПССП. Как видно ответов старшего судебного пристава Воскресенского района Сидоровой и прокурора Воскресенского района Боброва, в течение полгода указанные должностные лица «клялись», что у них нет дела исполнительного производства № 2125/2-02, и найти его невозможно. Когда прокурор Бобров и старший судебный пристав Сидорова достали меня абсурдными, издевательскими ответами, и я бросил искать дело исполнительного производства, вдруг неизвестно кто и когда «нашел» дело исполнительного производства № 2125/2-02 («естественно», мне никто не сообщил о «находке»). Противоправное изъятие и противоправное утаивание (сокрытие) от меня документов дела исполнительного производства № 2125/2-02 с целью создания препятствий в реализации мною законного права воспользоваться документами дела исполнительного производства – это признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 325 УК РФ.
       Поскольку в похищении, сокрытии и уничтожении документов дела исполнительного производства № 2125/2-02 были заинтересованы должностные лица вышеуказанной ОПГ, то указанные должностные лица могли «найти» дело исполнительного производства в любой нужный им момент. В частности, дело исполнительного производства № 2125/2-02 могло появиться в Воскресенском ПССП перед уничтожением дел «с истекшим сроком» хранения.
       Согласно пункту 2.4 Инструкции по организации работы с документами (по делопроизводству) при ведении исполнительных производств в подразделениях служб судебных приставов органов юстиции в субъектах Российской Федерации, утвержденной приказом Минюста РФ от 3 августа 1999 г. № 225 (далее – Инструкция Минюста РФ), цитирую, «исполнительные производства, не исполненные на конец завершившегося года, с 1 января получают новые номера, о чем в старых записях делается соответствующая отметка. Исполнительные производства при этом регистрируются под новыми номерами».
       Как видно из постановления от 04.04.07 г. следователя Кирилина, в 2001 году исполнительное производство о восстановлении меня на работе в прежней должности имело номер – № 2125/2-01. (Обращаю внимание. Пристав Малькова ни в одном постановлении «случайно» не указала точный, правильный номер исполнительного производства. В частности, в постановлении от 17.12.01 г. и в постановлении от 25.12.01 г. приставу Мальковой «случайно» не хватило места для цифры «1» в номере исполнительного производства). Однако в 2002 году исполнительное производство № 2125/2-01 получило новый номер – № 2125/2-02. Факт получения нового номера исполнительного производства о восстановлении меня на работе в прежней должности зафиксирован: 1) в акте от 10.10.02 г. о передаче документов исполнительного производства № 2125/2-02 помощнику прокурора Кирилиной; 2) в ответе от 08.02.07 г. № 09ж-07 помощника прокурора Кирилиной и прокурора Полонского, в котором установлен факт уничтожения документов дела исполнительного производства № 2125/2-02. Следовательно, в 2001 году исполнительное производство № 2125/2-01 на конец 2001 года считалось не исполненным.
      В соответствии с «Перечнем типовых управленческих документов, образующихся в деятельности организаций, с указанием сроков хранения», утвержденного Росархивом 06.10.2000, срок хранения дела исполнительного производства № 2125/2-02 составляет 5 лет (5-летний срок хранения документов дела исполнительного производства № 2125/2-02 также установлен прокурором Степановым в ответе от 07.05.2014 № 15-436-2007). Согласно пункту 2.9 Указаний по применению указанного Перечня, цитирую, «исчисление срока хранения документов производится с 1 января года, следующего за годом окончания их делопроизводством. Например, исчисление срока хранения дел, законченных делопроизводством в 1999 году, начинается с 1 января 2000 года».
      Из вышеизложенных аргументов с логической необходимостью (дедуктивно) следуют выводы:
1) исчисление срока хранения дела исполнительного производства № 2125/2-02, законченного делопроизводством в 2002 году, начинается с 1 января 2003 года;
2) срок хранения дела исполнительного производства № 2125/2-02 истекал 31 декабря 2007 года;
3) документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 должны уничтожаться в 2008 году.
       Итак, доказано: 11.05.06 года под руководством старшего судебного пристава Сидоровой были противоправно уничтожены документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 до истечения срока их хранения – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного 1 ст. 325 УК РФ. Между тем, 27.12.06 г. (то есть до истечения срока хранения документов дела исполнительного производства № 2125/2-02) мною было подано в прокуратуру заявление о преступлении с требованием возбудить уголовное дело в отношении пристава Мальковой и старшего пристава Волочка.
      Подведу итог. Выше доказано, указанные деяния должностных лиц вышеуказанной ОПГ имеют все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 325 УК РФ. Для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 325 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении должностных лиц вышеуказанной ОПГ по ч. 1 ст. 325 УК РФ.
       1.6.3  Изменение номера исполнительного производства о восстановлении меня на работе свидетельствует о том, что исполнительное производство считалось не исполненным на конец 2001 г. (см. выше). Однако постановление от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства свидетельствует о том, что исполнительное производство считалось исполненным на конец 2001 г. Объясню противоречие пристава Мальковой.
       В действительности в 2001 году исполнительное производство о восстановлении меня на работе считалось не исполненным.
       Во-первых, как доказано выше, об этом свидетельствует изменение номера исполнительного производства.
       Во-вторых, как видно из моего заявления старшему судебному приставу от 12.07.02 г.: 1) на 28.06.02 года исполнительное производство о восстановлении меня на работе в архив не было сдано; 2) пристава Малькова 24.06.02 г. утверждала: «мы оконченное исполнительное производство согласно инструкции по делопроизводству сдаем в архив в конце года». Из указанного следует, что исполнительное производство № 2125/2-02 считалось исполненным в 2002 году, но не считалось исполненным в 2001 году.
       В-третьих, постановление об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г. я получил только 04.07.2002 года после многократных требований (смотрите мое заявление от 01.07.02 г. приставу Мальковой), тогда как согласно пункту 8.1 Инструкции Минюста РФ, пристав Малькова обязана была отправить его мне в декабре 2001 г.
       Из вышеизложенного следует вывод: постановление от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства в действительности не выносилось 25.12.01 г., а было противоправно оформлено задним числом. Кроме того, 28.06.02 г., ознакомившись с делом исполнительного производства, я установил, что содержание постановления об окончании исполнительного производства было другим. Я не стал возмущаться по этому поводу, когда 04.07.2002 года получил постановление от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства, только потому, что не мог доказать этот факт, а меня могли обвинить во лжи.
       Ниже доказано, пристав Малькова (также как и старший судебный пристав Волочек) знала, понимала, что нет никаких законных оснований для вынесения постановления об окончании исполнительного производства. Поэтому, как видно из моего заявления старшему судебному приставу Волочку от 12.07.02 г. и моего заявления приставу Мальковой от 01.07.02 г., указанные должностные лица упорно препятствовали в реализации мною законных прав: 1) знакомиться с делом исполнительного производства о восстановлении меня на работе, ибо из дела исполнительного производства я мог узнать о вынесении постановления об окончании исполнительного производства и потребовать выдать мне его копию; 2) получить копию постановления об окончании исполнительного производства.
       Пристав Малькова, выдав мне 04.07.2002 года постановление от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства (после многократных требований), тем самым подписала себе приговор по ст. 286 УК РФ (см. ниже).
       2. Доказательство наличия оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении судебного пристава-исполнителя Мальковой по ч. 1 ст. 327, ст. 292, ч. 1 ст. 325, ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286 УК РФ, в том числе наличия основания для возбуждения уголовного дела за совершенное ею преступление против правосудия. Разоблачение её уловок, противоречий и лжи. (В дальнейшем можно доказать, что в вышеуказанную ОПГ входили также руководитель должника и должностные лица Воскресенского районного суда).
       2.1. Как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г., на судебное заседание в споре между должником и приставом Мальковой, а именно, по жалобе руководителя должника на постановления пристава Мальковой, не явился представитель должника. При этом руководитель должника Зайцева не приложила к жалобе ни одного документа-доказательства, подтверждающего достоверность её аргументов, обоснованность требований жалобы. Более того, она даже не приложила к жалобе постановления пристава, которые обжалует в суд.
       Почему руководитель должника не представила в суд ни одного документа-доказательства и постановления пристава, которые обжалует в суд? Почему руководитель должника или другой представитель должника не явился на судебное заседание, где рассматривалась жалоба руководителя должника на постановления пристава Мальковой? А потому, что руководитель должника знал, что «представителем должника» на судебном заседании будет . . . . пристав Малькова, постановления которой обжаловал руководитель должника.
       Извлечения из протокола судебного заседания от 25.12.01 г.:
а) «Представитель ПССП Малькова О.А.: Прошу приобщить к материалам дела документы, на основании которых считаю, решение суда от 13.12.2000 г. исполненным, это – Приказ ИМНС от 22.12.00 г. . . . Платежные ведомости на 2-х листах, И/лист от 13.12.2000 года»;
б) «Представитель ПССП Малькова О.А.: доводы жалобы (руководителя должника) поддерживаю»;
в) Представитель ПССП Малькова О.А.: «7.12.01 г. возбуждено исполнительное производство. По истечении 5 дней ИМНС представил документы, подтверждающие факт исполнения решения суда от 13.12.00 г. Считаю, что решение суда от 13.12.00 г. (администрацией должника) исполнено. Садчиков восстановлен на работе»;
г) «Представитель ПССП Малькова О.А.: Прошу жалобу (руководителя должника) удовлетворить частично».
       То есть, очевидно, что на судебном заседании пристав Малькова действует как представитель должника:
1) вместо руководителя должника представила в суд документы-доказательства, «подтверждающие факт» исполнения администрацией должника всех требований Решения Воскресенского районного суда (руководитель должника не приложил к жалобе в суд ни одного документа-доказательства. Более того, руководитель должника не приложил к жалобе даже постановления пристава Мальковой, которые обжаловал в суд).
2) поддерживает доводы жалобы руководителя должника на постановления пристава Мальковой;
3) просит удовлетворить требования жалобы руководителя должника о признании недействительными, незаконными постановлений пристава Мальковой.
       Как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г., я правильно указал суду: пристав Малькова выступает защитником должника (представителем должника), поэтому представитель должника не явился на судебное заседание. После того как я в знак протеста покинул зал судебного заседания состоялись «судебные прения» между приставом Мальковой (представителем ПССП) и . . . . . приставом Мальковой («представителем должника). «Судебные прения» выразились в требовании пристава Мальковой («представителя должника»): прошу жалобу руководителя должника на постановления пристава Мальковой удовлетворить частично.
       Какое же собственное постановление пристав Малькова требует от суда признать недействительным, незаконным?
       Как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г., пристав Малькова «доказывала»: на 17.12.01 г. (07.12.01 г. плюс 5 дней) администрация должника исполнила решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. Следовательно, пристав Малькова требовала от суда установить факт незаконности, необоснованности собственного постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г., вынесенного с «основанием»: на 17.12.01 г. администрация должника не исполнила решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г.
       Постановление о наложении штрафа от 17.12.01 г. действительно незаконное и необоснованное. Более того, оно заведомо незаконное, необоснованное (ранее факт заведомой незаконности, необоснованности, неэффективности, абсурдности постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г. доказан мною в в пунктах 3.1 – 3.5 сообщения о преступлении от 27.12.06 г.). В частности, заведомо незаконно, абсурдно «основание» наложения штрафа: на 17.12.01 г. администрация должника не исполнила решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (таким «основанием» пристав Малькова заранее подготовилась к использованию в показаниях суду софистической уловки «подмена тезиса» – смотрите ниже).
       Судья удовлетворил требования пристава Мальковой («представителя должника»): вынес определение Воскресенского районного суда от 25.12.01 г. об отмене постановления пристава Мальковой о наложении штрафа, а также постановил окончить исполнительное производство. Пристав Малькова, зная о том, что определение суда не вступило в законную силу, превысив полномочия (см. ниже), немедленно вынесла постановление от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства, указав заведомо незаконное «основание»: по определению Воскресенского районного суда от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства. Таким преступным образом пристав Малькова в сговоре с руководителем должника, используя суд, умудрилась отменить собственное постановление о наложении штрафа от 17.12.01 г. и заведомо незаконно окончить исполнительное производство.
       Обращаю внимание, что пристав Малькова допускает логическое противоречие, противоречит сама себе:
1) согласно её постановлению от 17.12.01 г. о наложении штрафа на должника, администрация должника на 17.12.01 г. не исполнила решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г.;
2) как следует из её показаний на судебном заседании 25.12.01 г., администрация должника на 17.12.01 г. (07.12.01 г. плюс 5 дней) исполнила решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г.
        То есть, очевидно, что пристав Малькова лжёт. Как будет доказано ниже, пристав Малькова лгала на судебном заседании 25.12.01 г.: дала заведомо ложные показания суду о том, что администрация должника исполнила решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности.
         Кроме того, пристав Малькова допускает противоречие между словами и делами. Как следует из её показаний на судебном заседании 25.12.01 г., администрация должника на 12.12.01 г. (07.12.01 г. плюс 5 дней) исполнила решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. Следовательно, согласно подпункту 1 пункта 1 ст. 27 Закона РФ «Об исполнительном производстве» пристав Малькова уже 12.12.01 г. была обязана вынести постановление об окончании исполнительного производства с основанием: в связи с исполнением требований исполнительного листа. Однако пристав Малькова 17.12.01 г. вынесла постановление о наложении штрафа на должника с основанием: «решение Воскресенского районного суда не исполнено».
       2.2. Доказательство использования приставом Мальковой в показаниях суду софистической уловки «подмена тезиса»Доказательство наличия основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ст. 292 УК РФ.
       Как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г., в показаниях суду пристав Малькова «доказывает» тезис: администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Тогда как, согласно нормам исполнительного законодательства, в исполнительном производстве по исполнительному листу № 2-531/00 от 09.11.01 г. обязана доказывать тезис: администрация должника исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. (Разоблачение этой уловки – доказательство незаконности подмены тезиса и объяснение, зачем понадобилась софистическая уловка «подмена тезиса» – смотрите выше. Ранее использование приставом Мальковой в показаниях суду этой софистической уловки я разоблачил в в пунктах 4.1 - 4.1.2 сообщения о преступлении от 27.12.06 г.).
        В деле исполнительного производства по исполнительному листу № 2-531/00 от 09.11.01 г. никогда не было Решения Воскресенского районного суда от 13.12.01 г. (судебного акта). Следовательно, пристав Малькова никогда не видела и не знает требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта). Как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г., пристав Малькова представила в суд «исполнительный лист от 13.12.2000 г.» (правильно – исполнительный лист от 09.11.01 г.), а поэтому, естественно, должна доказывать тезис: «требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. исполнены». Однако пристав Малькова доказывала тезис: «требования решения суда от 13.12.00 г. исполнены»! Между тем, требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. и требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) могли быть недословно одинаковыми, то есть разными, как и было ранее (первый исполнительный лист № 2-531/00 от 11.03.01 г., выданный мне на основании Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., вообще не содержал требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности). Поэтому даже на основании факта исполнения требований исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. нельзя сделать достоверный вывод об исполнении требований Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта). Следовательно, когда перед глазами пристава Мальковой лежит исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г., «доказывание» ею подмененного тезиса – «требования решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) исполнены» – не только некорректно и незаконно, но и абсурдно.
       Согласно статье 28 «Конвенции ООН против коррупции» от 31 октября 2003 г., «осознание, намерение или умысел, требуемые в качестве элементов какого-либо преступления, признанного таковым в соответствии с настоящей Конвенцией, могут быть установлены из объективных фактических обстоятельств дела». Совокупность вышеизложенных объективных фактических обстоятельств свидетельствует о том, что в показаниях суду пристав Малькова сознательно незаконно подменила тезис, то есть использует софистическую уловку «подмена тезиса». Кроме того, нижеизложенные объективные фактические обстоятельства дополнительно подтверждают, что в показаниях суду пристав Малькова сознательно незаконно подменила тезис, то есть использует софистическую уловку «подмена тезиса».
       Пристав Малькова подготовку для использования в показаниях суду софистической уловки «подмена тезиса» и её маскировки начала заранее. В постановлении от 17.12.01 г. о наложении штрафа на должника она указала явно незаконное, абсурдное «основание» для наложения штрафа: «Решение Воскресенского районного суда не исполнено». Такое заведомо незаконное, абсурдное «основание» наложения штрафа предоставило руководителю должника благовидный предлог в жалобе в суд на постановление о наложении штрафа, а приставу Мальковой на судебном заседании 25.12.01 г. незаконно подменить тезис и словоблудием-софистикой «доказывать» подмененный тезис: 22.12.00 г. администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности.
       Кроме того, пристав Малькова в постановлении от 07.12.01 г. о возбуждении исполнительного производства, а также на судебном заседании 25.12.01 г. указывает ложную дату исполнительного листа: от 13.12.00 г. (Правильная дата исполнительного листа, то есть дата выдачи исполнительного листа, указана в определении Воскресенского районного суда от 25.12.01 г., цитирую: «исполнительное производство, возбужденное 7.12.01 года на основании исполнительного листа № 2-531/00 от 9.11.01 года»).
        Как видно из копии первого исполнительного листа № 2-531/00 от 11.03.01 г., в исполнительном листе указывается дата рассмотрения гражданского дела и дата выдачи исполнительного листа. Очевидно, что эти даты разных юридических фактов, отождествлять которые нельзя. Но, самое главное, как видно из копии первого исполнительного листа № 2-531/00 от 11.03.01 г., дата рассмотрения гражданского дела указывается на первой странице исполнительного листа, а дата выдачи исполнительного листа – на второй странице исполнительного листа. Малькова на день возбуждения исполнительного производства по исполнительному листу № 2-531/00 от 9.11.01 работала судебным исполнителем около 10 лет. Поэтому она, при таком опыте работы судебным исполнителем, что называется, автоматически должна находить в исполнительном листе место, в котором указывается дата выдачи исполнительного листа, и, как следствие, указывать правильную дату исполнительного листа. Даже руководитель должника в заявлении (жалобе) в суд указывает правильную дату исполнительного листа.
       Совокупность вышеизложенных объективных фактических обстоятельств, а также наличие у пристава Мальковой мотива и цели в совершении указанного противоправного действия (смотрите ниже), свидетельствует о том, что пристав Малькова умышленно внесла в постановление от 07.12.01 г. о возбуждении исполнительного производства, а также в постановление от 17.12.01 г. об окончании исполнительного производства ложную дату исполнительного листа – это признак преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ.
       Мотив (заинтересованность) и цель внесения приставом Мальковой в постановление от 07.12.01 г. о возбуждении исполнительного производства заведомо ложной даты исполнительного листа, оглашении в показаниях суду заведомо ложной даты исполнительного листа заключается в том, что пристав Малькова указанием ложной даты исполнительного листа смешивает, отождествляет исполнительный лист от 13.12.00 г. (правильно: исполнительный лист от 09.11.01 г.) и решение суда от 13.12.00 г. (судебный акт), и таким образом, запутывает и маскирует софистическую уловку «подмена тезиса», которую она использует в показаниях суду на судебном заседании 25.12.01 г..
       Извлечение из УК РФ: «Статья 292. Служебный подлог
      1. Служебный подлог, то есть внесение должностным лицом, а также государственным служащим или муниципальным служащим, не являющимся должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности, – наказываются . . .».
       Из содержания ст. 292 УК РФ, в частности, следует, что для привлечения должностного лица к уголовной ответственности по ст. 292 УК РФ необходимы два обязательных признака: 1) внесение в официальный документ заведомо ложных сведений (признак объективной стороны преступления); 2) указанное деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности (признак субъективной стороны преступления).
      Судебный пристав-исполнитель Малькова является должностным лицом, представителем власти, а, следовательно, соответствует субъекту преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ.
       Выше доказано, пристав Малькова внесла в официальные документы – постановление от 07.12.01 г. о возбуждении исполнительного производства (а также в постановление от 17.12.01 г. об окончании исполнительного производства) – заведомо ложную дату исполнительного листа. Указанное деяние пристава Мальковой имеет все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ. Для возбуждения уголовного дела по ст. 292 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ст. 292 УК РФ.
       Установление наличия у пристава Мальковой мотива и цели в совершении вышеуказанного противоправного действия – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по 292 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Тем не менее, выше я доказал наличие у пристава Мальковой мотива (заинтересованности) и цели в совершении вышеуказанного противоправного действия.
       Пристав Малькова на судебном заседании 25.12.01 г. в показаниях суду успешно использовала софистическую уловку «подмена тезиса». Ибо, как видно из определения Воскресенского районного суда от 25.12.01 г., судья, с подачи пристава Мальковой, незаконно подменил тезис и постановил окончить исполнительное производство.
       Внесение в постановление о возбуждении исполнительного производства заведомо ложной даты исполнительного листа, использование приставом Мальковой софистической уловки «подмена тезиса» – это способ маскировки и совершения преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ.
       2.3. Доказательство наличия основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Содержание ст. 285 УК РФ смотрите выше.
        Извлечение из ГПК РСФСР с изменениями, действующими на момент рассмотрения и вынесения судом определения от 25.12.01 г. по жалобе должника на постановления пристава Мальковой:
       «Статья 2. Задачи гражданского судопроизводства
        Задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов физических и юридических лиц . . . ».
        В соответствии с пунктом 1 ст. 12 Закона РФ «О судебных приставах», судебный пристав-исполнитель уполномочен, обязан совершать действия по решению задачи принуждения должника своевременного, полного и правильного исполнения требований исполнительных документов. Согласно пункту 1 ст. 7 Закона РФ «Об исполнительном производстве», исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г. – это исполнительный документ, а Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г., на основании которого выдан исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г., не является исполнительным документом. Следовательно, судебный пристав-исполнитель Малькова уполномочена, обязана совершать действия по решению задачи к принуждению администрации должника к своевременному, полному и правильному исполнению требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в порядке, установленном нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве».
       Как выше доказано, содержание приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС явно незаконное, надуманное. Из моего заявления от 05.12.01 г. (принято старшим судебным приставом 07.12.01 г.) и моего заявления от 10.12.01 г. пристав Малькова знала, что согласно норме пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» администрация должника обязана издать приказ об отмене незаконного приказа № 40-ЛС от 05.04.01 г. о моем увольнении. Пристав Малькова видела, знала, что приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС не содержит распоряжение об отмене незаконного приказа № 40-ЛС от 05.04.01 г. о моем увольнении (как видно из описи от 11.12.01 г. документов дела исполнительного производства, представленный мною приказ № 40-ЛС от 05.04.01 г. находился в деле исполнительного производства). Следовательно, пристав Малькова знала о незаконности приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС. Достоверность, правильность этого вывода дополнительно подтверждается тем, что 11.12.01 г. пристав Малькова составила акт об отсутствии у должника приказа об отмене незаконного приказа № 40-ЛС от 05.04.01 г. о моем увольнении.
       Из моего заявления от 10.12.01 г. и заявления от 05.12.01 г. пристав Малькова:
       1) знала, что согласно норме пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» администрация должника обязана допустить меня к исполнению прежних обязанностей;
       2) знала, что руководитель должника Зайцева распорядилась не допускать меня в инспекцию на рабочее место.
       Следовательно, пристав Малькова знала, что администрация должника незаконно не допустила меня к исполнению прежних обязанностей. Факт недопущения администрацией должника меня к исполнению прежних обязанностей в издевательской форме подтвердил сам руководитель должника в заявлении (жалобе) в суд, цитирую: «К исполнению обязанностей предусмотренных инструкцией Садчиков не приступал, что подтверждается документами: табелями учета рабочего времени, ведомостями получения заработной платы. Препятствий выполнения обязанностей Садчиковым H.A. со стороны администрации не было». (В дальнейшем факт того, что администрация должника незаконно не допустила меня к исполнению прежних обязанностей, установил Главный судебный пристав Саратовской области в ответе от 03.03.03 г. № 422/2499).
      Следовательно, пристав Малькова дала заведомо ложные показания суду: «решение суда от 13.12.00 г. исполнено. Садчиков восстановлен на работе».
      Итак, выше доказано, судебный пристав-исполнитель Малькова на судебном заседании 25.12.01 г., действуя как представитель должника, доказывала, что её собственное постановление от 17.12.01 о наложении штрафа на должника является незаконным и необоснованным, а также совершила противоправные действия:
         1) в показаниях суду использует софистическую уловку «подмена тезиса»;
         2) представила суду заведомо незаконный приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС в качестве документа-доказательства, «подтверждающего факт» исполнения 22.12.00 г. администрацией должника требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.01 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности;
         3) дала заведомо ложные показания суду: «решение суда от 13.12.00 г. исполнено. Садчиков восстановлен на работе».
        Указанные противоправные действия пристава Мальковой:
         1) противоречат интересам правосудия в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, ст. 2 ГПК РСФСР:
             а) в правильном разрешении судом жалобы администрации должника;
             б) обеспечения судом защиты моего законного права и интереса по исполнению требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве»;
         2) противоречат интересам службы судебных приставов в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктом 1 ст. 12 Закона РФ «О судебных приставах»:
            а) по своевременному, полному и правильному исполнению требований исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г.;
            б) по защите моего законного права и интереса, нарушенного администрацией должника, по исполнению требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве».
         Указанные противоправные действия пристава Мальковой, противоречащие интересам правосудия, противоречащие интересам службы судебных приставов – это первый явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Указанные противоправные действия пристава Мальковой:
        1) повлекли существенное нарушение интересов правосудия в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, ст. 2 ГПК РСФР:
             а) суд неправильно разрешил жалобу администрации должника: вынес неправильное, незаконное определение суда об окончании исполнительного производства;
             б) суд не обеспечил защиту моего законного права и интереса по исполнению требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве»;
         2) повлекли существенное нарушение интересов службы судебных приставов в решении задачи, установленной ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктом 1 ст. 12 Закона РФ «О судебных приставах», по своевременному, полному и правильному исполнению требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» (до настоящего времени это требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. не исполнено);
         3) повлекли существенное нарушение интересов общества, моих прав и интересов; более того, повлекли тяжкие последствия, а именно, такие же тяжкие последствия, как и от преступных деяний прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной (см. выше).
         Указанные тяжкие последствия от противоправных деяний пристава Мальковой – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ. Пристав Малькова является должностным лицом, представителем власти, а, следовательно, соответствует субъекту преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ.
         Итак, доказано, указанные деяния пристава Мальковой имеют все признаки объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пункте 15, пункте 18 и пункте 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. Для возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Мотив не входит в число обязательных признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ (см. выше). Установление наличия у пристава Мальковой мотива и цели в совершении указанных противоправных действий – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта. Тем не менее, я укажу цель совершения приставом Мальковой вышеуказанных противоправных действий (выше доказано, что эти противоправные действия были умышленными).
         Указанные умышленные противоправные действия пристав Малькова совершала с целью: (1) введения судьи в заблуждение относительно исполнения требования решения суда о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности; (2) вынесения судом определения об окончании исполнительного производства. Как видно из определения Воскресенского районного суда от 25.12.01 г., пристав Малькова успешно достигла этой цели: 1) судья, с подачи пристава Мальковой, незаконно подменил тезис; 2) на основании представленного приставом Мальковой в суд незаконного приказа от 22.12.00 г. № 86-ЛС и её ложных показаний судья сделал неправильный, незаконный вывод об исполнении решения суда о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности; 3) и, как следствие, судья неправильно разрешил жалобу руководителя должника: вынес неправильное, незаконное определение от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства, которое пристав Малькова использовала в качестве «основания» для вынесения постановления об окончании исполнительного производства.
        Очевидно, что совершение приставом Мальковой вышеуказанных умышленных противоправных действий – это способ достижения ею конечной цели: вынесения заведомо незаконного постановления об окончании исполнительного производства, способ маскировки и облегчения совершения преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ.
         2.4. Доказательство наличия основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 3 ст. 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий»).
        Извлечения из УК РФ:
       «Статья 286. Превышение должностных полномочий
       1. Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, – наказывается . . . либо лишением свободы на срок до четырех лет.
       3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены:
       а) с применением насилия или с угрозой его применения;
       б) с применением оружия или специальных средств;
       в) с причинением тяжких последствий, – наказываются лишением свободы на срок от трех до десяти лет. . .».
         В пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19, указано: «превышение должностных полномочий может выражаться, например, в совершении должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые . . . могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте».
         Следовательно, в частности, действие должностного лица, без наличия для его совершения «особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте» – это первый признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ. Если указанное действие повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства – это второй признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ. Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ, состоит из двух обязательных признаков: 1) первый признак точно такой же, как и в ч. 1 ст. 286 УК РФ (см. выше); 2) указанное действие совершено с угрозой применения насилия или повлекло тяжкие последствия – это второй признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ.
         Согласно пункту 8.1 Инструкции Минюста РФ, судебный пристав-исполнитель Малькова обязана вынести постановление об окончании исполнительного производства только при наличии оснований, предусмотренных в ст. 27 Закона РФ «Об исполнительном производстве». Однако пристав Малькова, не имея оснований для вынесения постановления об окончании исполнительного производства, предусмотренных в ст. 27 Закона РФ «Об исполнительном производстве», зная, что администрация должника не исполнила требование исполнительного листа о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности, вынесла постановление об окончании исполнительного производства. При этом пристав Малькова в постановлении об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г. указала заведомо незаконные, не предусмотренные ст. 27 Закона РФ «Об исполнительном производстве», «основания» для окончания исполнительного производства. Кроме того, самое главное, для вынесения постановления об окончании исполнительного производства пристав Малькова не имела особых обстоятельств, указанных в законе и подзаконном акте.
         В соответствии со ст. 13 ГПК РСФСР, ст. 351 ГПК РСФСР, а также согласно пункту 1 ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», определение суда, вынесенное по жалобе на действия судебного пристава-исполнителя, подлежит обязательному исполнению только после вступления в законную силу и по предложению судьи. Согласно пункту 14 «Инструкции по исполнительном производству», утвержденной приказом Министра юстиции СССР от 15 ноября 1985 г. №22, цитирую: «Судебный исполнитель приступает к исполнительным действиям по устному или письменному заявлению взыскателя или его представителя, по заявлению прокурора и по предложению судьи». Кроме того, из системного толкования и здравого смысла ст. 7 – 10 Закона РФ «Об исполнительном производстве» следует вывод: пристав Малькова обязана исполнить требование определения суда от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства только после получения из канцелярии суда копии определения суда, надлежащим образом заверенной, и предложения (требования) судьи об исполнении определения суда. Достоверность, правильность этого вывода, дополнительно подтверждается следующими положениями Временной Инструкцией по делопроизводству в районном суде.
         Согласно пунктам 98-100, пунктам 128-132, пункту 152 Временной Инструкцией по делопроизводству в районном суде, утвержденной приказом от 29 января 1999 года N 8 Генерального директора Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, определение суда, вынесенное по жалобе на действия судебного пристава-исполнителя, обращается к исполнению судом после вступления определения суда в законную силу. Вступившее в законную силу определение суда обращается к исполнению канцелярией суда путем направления копии определения суда и сопроводительного письма судебному приставу-исполнителю. Копия определения суда заверяется судьей, вынесшим определение суда, секретарем суда и гербовой печатью суда. В сопроводительном письме указывается, что копия определения суда направляется судебному приставу-исполнителю для исполнения требований определения суда. Сопроводительное письмо подписывается теми же лицами.
         Малькова на день вынесения постановления об окончании исполнительного производства работала судебным исполнителем около 10 лет, а, поэтому знала, что требование определения суда от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства она могла исполнить только при наличии вышеизложенных обязательных условий – особых обстоятельств, указанных в законе и подзаконном акте.
      Как видно из протокола судебного заседания от 25.12.01 г., на судебном заседании было оглашено определение Воскресенского районного суда от 25.12.01 г. В этом определении суда указано: «Определение может быть обжаловано и опротестовано в Саратовский областной суд в течение 10 суток». Пристав Малькова присутствовала на судебном заседании, а следовательно, знала, что 25.12.01 г. это определение суда не вступило в законную силу. Кроме того, 25.12.01 г. канцелярия Воскресенского районного суда не направляла судебному приставу-исполнителю Мальковой копию определения Воскресенского суда от 25.12.01 г. и сопроводительное письмо, подписанное судьей, с требованием об исполнении определения Воскресенского районного суда от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства.
       Итак, доказано, 25.12.01 г. пристав Малькова знала, что для вынесения постановления об окончании исполнительного производства не было никаких законных оснований, и самое главное, не было в наличии особых обстоятельств, предусмотренных в вышеуказанных законах и нормативных актах, а именно: 1) 25.12.01 г. определение Воскресенского районного суда от 25.12.01 г. не вступило в законную силу; 2) 25.12.01 г. пристав Малькова не имела копии определения Воскресенского районного суда от 25.12.01 г., надлежащим образом заверенной; 3) 25.12.01 г. пристав Малькова не имела предложения (требования) судьи об исполнении определения Воскресенского районного суда от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства.
         Следовательно, указанное противоправное действие пристава Мальковой, совершенное без наличия особых обстоятельств, указанных в законах и нормативных актах – это первый явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 286 УК РФ, а также ч. 3 ст. 286 УК РФ – признак, указанный в пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19. Достоверность, правильность этого вывода подтверждается практикой Верховного Суда СССР, а именно, в «Бюллетене Верховного Суда СССР» от 1968 г. № 2 стр. 14 указано: действия судебного исполнителя по исполнению требований решения суда, не вступившего в законную силу, квалифицируются как превышение полномочий.
         Указанное противоправное действие пристава Мальковой (вынесение постановления от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства):
         1) повлекло существенное нарушение интересов службы судебных приставов в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктом 1 ст. 12 Закона РФ «О судебных приставах», по своевременному, полному и правильному исполнению требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» (до настоящего времени это требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. не исполнено) – это второй признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ – признак, указанный в пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19;
         2) повлекло существенное нарушение интересов общества, моих прав и интересов; более того, повлекло тяжкие последствия, а именно, такие же тяжкие последствия, как и от преступных деяний прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной (см. выше).
         Тяжкие последствия от вышеуказанного противоправного деяния пристава Мальковой – это второй признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ.
         Как видно из содержания ст. 286 УК РФ, мотив не входит в число обязательных признаков преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ. Достоверность этого факта также подтверждается пунктом 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19, цитирую: «Исходя из диспозиции статьи 286 УК РФ для квалификации содеянного как превышение должностных полномочий мотив преступления значения не имеет». Пристав Малькова является должностным лицом, представителем власти, а, следовательно, соответствует субъекту преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ.
         Итак, доказано, указанное действие пристава Мальковой имеет абсолютно все признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, и более того, абсолютно все признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 3 ст. 286 УК РФ. Следовательно, пристав Малькова совершила преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 286 УК РФ. Ранее логическое доказательство совершения приставом Мальковой этого преступления изложено мною в пункте 1 сообщения о преступлении от 27.12.06 г. (В качестве аналогии приведу пример. Прокуратура привлекла инспектора ГИБДД к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 286 УК РФ за то, что он задержал пьяного прокурора, управлявшего автомобилем. В моем случае, это все равно, что инспектор ГИБДД задержал трезвого прокурора, управлявшего автомобилем. То есть, очевидно, пристав Малькова должна быть привлечена к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 286 УК РФ).
         Кроме того, как выше доказано, постановление об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г. вынесено задним числом. То есть в постановление об окончании исполнительного производства пристав Малькова внесла заведомо ложную дату постановления – это преступление, предусмотренное ст. 292 УК РФ. (Куда не посмотришьвезде преступные деяния пристава Мальковой. Однако прокуроры "не видят" никаких признаков преступлений).
       2.5 Доказательство наличия основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 1 ст. 327 УК РФ (изготовление поддельных бланков).
       Извлечения из УК РФ, действующего в момент изготовления приставом Мальковой поддельных бланков:
      «Статья 327. Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков
       1. Подделка удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, в целях его использования либо сбыт такого документа, а равно изготовление в тех же целях или сбыт поддельных государственных наград Российской Федерации, РСФСР, СССР, штампов, печатей, бланков – наказываются . . .
      2. Те же деяния, совершенные неоднократно, – наказываются лишением свободы на срок до четырех лет».
      Бланк – это чистый лист бумаги с оттиском печати, штампа, другими реквизитами организации, учреждения, предназначенный для составления документов (бланк может быть и напечатанным типографским или иным способом). Субъектом преступления может быть лицо, достигшее 16-летнего возраста.
       Изготовление поддельного бланка, то есть создание поддельного бланка целиком или фальсификация путем частичного изменения текста бланка – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ. Если поддельный бланк изготовлен в целях его использования – это признак субъективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ.
        Инструкция Минюста РФ содержит следующие требования:
       «Судебный пристав-исполнитель использует в своей деятельности типовые формы документов исполнительного производства. В зависимости от специфики и особенностей конкретного исполнительного производства судебные приставы при необходимости могут вносить в указанные формы документов дополнительные сведения» (п.1.13);
«Документы должны содержать все предусмотренные в типовой форме реквизиты. Свободные строчки подлежат обязательному прочерку. В необходимых случаях в документах исполнительного производства могут быть приведены дополнительные реквизиты, определяемые характером действий по проведению исполнительного производства» (п.3.1).
       Следовательно, судебный пристав-исполнитель Малькова обязана использовать в своей деятельности типовые формы постановлений пристава, утвержденные приказом Минюста РФ; бланки постановлений, которые использует пристав Малькова, должны содержать все реквизиты, предусмотренные в бланках постановлений, утвержденных приказом Минюста РФ. Реквизиты (постоянный текст) бланков постановлений, утвержденных приказом Минюста РФ, изменять запрещается.
       Комментарий к УК РФ с использованием правовых актов по состоянию на 01.04.05 г, 5-издание, ответственный редактор Председатель ВС РФ В.М. Лебедев, содержит следующее разъяснение ст. 327 УК РФ: «… Объективную сторону преступления образуют: . . . изготовление . . . бланков (создание их целиком со всеми реквизитами либо внесение в подлинные . . . бланки изменений, искажающих их суть). . . ».
       Сравните: (1) реквизиты бланка постановления о возбуждении исполнительного производства, утвержденного приказом Минюста РФ, и реквизиты бланка постановления о возбуждении исполнительного производства от 07.12.01 г.; (2) реквизиты бланка постановления о наложении штрафа, утвержденного приказом Минюста РФ, и реквизиты бланка постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г.; (3) реквизиты бланка постановления об окончании исполнительного производства, утвержденного приказом Минюста РФ, и реквизиты бланка постановления об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г. Очевидно, пристав Малькова с нарушением требований п. 1.13 и п. 3.1 Инструкции изготовила бланки постановлений, в которых изменила реквизиты (постоянный текст) бланков, утвержденных приказом Минюста РФ и предусмотренных в приложении № 10, № 22, № 25. То есть, очевидно, что пристав Малькова изготовила поддельные бланки постановлений – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ.
       Итак, доказано: указанные деяния пристава Мальковой имеют все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ. Для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 327 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 1 ст. 327 УПК РФ.
         В ч. 1 ст. 327 УК РФ не предусмотрено такое условие как мотив (заинтересованность) в изготовлении поддельного бланка, а говорится о цели: об изготовлении поддельного бланка в целях его использования. Очевидно, что поддельные бланки были использованы приставом Мальковой при составлении постановлений от 07.12.01 г., от 17.12.01 г., от 25.12.01 г.. Установление наличия у пристава Мальковой мотива и цели – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 327 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Тем не менее, я укажу наличие у пристава Мальковой мотива и цели в изготовлении поддельных бланков постановлений.
         Использование приставом Мальковой поддельных бланков при составлении постановления о возбуждении исполнительного производства от 07.12.01 г., постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г. и постановления об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г. дало ей возможность изменить, исказить содержания постановлений в нужную ей сторону с целью маскировки и облегчения совершения преступлений, предусмотренных ст. 285 и ст. 286 УК РФ. Так, например, согласно п. 2 ст. 12 ФЗ «О судебных приставах» и п.2 ст. 73 Закона «Об исполнительном производстве», пристав Малькова в постановлении о возбуждении исполнительного производства обязана была дать должнику конкретное, ясное поручение: ИМНС по Воскресенскому району в срок немедленно со дня возбуждения исполнительного производства предлагаю добровольно (1) издать приказ об отмене незаконного приказа № 40-ЛС от 05.04.01 г. об увольнении Садчикова, (2) допустить Садчикова к работе по исполнению прежних обязанностей в должности начальника отдела налогообложения прибыли юридических лиц. Однако использование приставом Мальковой поддельного бланка постановления о возбуждении исполнительного позволило ей: а) избежать изложения в постановлении от 07.12.01 г. о возбуждении исполнительного производства вышеуказанных конкретных, ясных требований от администрации должника; б) в постановлении от 07.12.01 г. изложить неконкретное, неясное, абсурдное поручение администрации должника, цитирую: «немедленно предлагаю добровольно исполнить требования, содержащиеся в исполнительном документе» (это требование абсурдно, ибо согласно Закону РФ «Об исполнительном производстве», исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г. не предоставлялся администрации должника, а, следовательно, администрация должника не знает требования, содержащиеся в исполнительном документе).
        Ранее к сообщению о преступлении от 27.12.06 г. я приложил бланки постановлений, утвержденные приказом Минюста РФ, и заполнил их текстом для наглядного выявления: а) факта изготовления приставом Мальковой поддельных бланков постановлений; б) изменения, искажения содержания постановлений в результате использования ею поддельных бланков в нужную ею сторону; б) каким должно быть содержание постановлений пристава Мальковой, если бы она использовала не поддельные бланки постановлений, а бланки постановлений, утвержденные приказом Минюста РФ.
         Замечание. Статья 327 УК РФ является общей нормой по отношению к ст. 292 УК РФ. Поэтому, исходя из доказанных выше фактов, составление приставом Мальковой вышеуказанных постановлений на поддельных бланках можно квалифицировать не по ст. 327 УК РФ, а по ст. 292 УК РФ (служебный подлог).
         2.6 Доказательство наличия основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 1 ст. 325 УК РФ (похищение официального документа).
        В бланке исполнительного листа указано, что исполнительный лист «подлежит хранению наравне с денежными документами». Согласно ст. 344 ГПК РСФСР, «на должностное лицо, виновное в утрате переданного ему исполнительного листа, . . . суд вправе наложить штраф в размере до ста установленных законом минимальных размеров оплаты труда, если действия должностного лица не влекут за собой уголовной ответственности».
        Из содержания части 1 ст. 325 УК РФ (смотрите выше), в частности, следует, что для привлечения к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 325 УК РФ необходимы два признака: 1) противоправное изъятие официального документа из документооборота государственного органа – признак объективной стороны преступления; 2) указанное деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованностипризнак субъективной стороны преступления.
         Как следует из ответов председателя Воскресенского районного суда и абсурдных ответов старшего судебного пристава на мои заявления о выдачи копии исполнительного листа и о расследовании пропажи, утраты исполнительного листа, исполнительный листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. пропал, утрачен. Кто противоправно изъял исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г. из документооборота Воскресенского ПССП?
        Ответственность за сохранность официальных документов несет должностное лицо, у которого находятся документы. Каждому здравомыслящему человеку понятно, что доказательства факта возвращения исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. в Воскресенский районный суд обязана представить пристав Малькова. Более того, эта обязанность следует из нормативно-правовых актов.
         Согласно пункту 1 ст. 88 Закона РФ «Об исполнительном производстве», «если решения судебного пристава-исполнителя, принимаемые при совершении исполнительных действий затрагивают интересы сторон и иных лиц, судебный пристав-исполнитель выносит соответствующее постановление». Решение пристава Мальковой о возвращении исполнительного листа в Воскресенский районный суда затрагивало мои интересы взыскателя. Следовательно, пристав Малькова была обязана вынести постановление о возвращении исполнительного листа в суд, которое согласно пункту 1 ст. 90 Закона РФ «Об исполнительном производстве», я мог обжаловать в суд.
        Как следует из Инструкции Минюста РФ, доказательствами возвращения исполнительного листа в суд являются:
         а) постановление пристава, в котором указывается основание возвращения исполнительного листа в суд (пункт 2.7);
         б) расписка работника канцелярии суда или квитанция почты о приеме заказного письма, которые должны быть подшиты к материалам дела исполнительного производства (пункты 2.8 – 2.9).
         Кроме того, исходя из здравого смысла требования пункта 3.2 вышеуказанной Инструкции, в случае возвращения исполнительного листа в суд, вместо изъятого исполнительного листа в дело должна вставляться копия исполнительного листа, заверенная подписью старшего судебного пристава и печатью. Ибо в случае обжалования действий судебного пристава-исполнителя без наличия копии исполнительного листа в деле исполнительного производства, невозможно знать содержание исполнительного листа, а, следовательно, невозможно проверить законность действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя.
         Однако на 22.07.2002 г. в деле исполнительного производства не было постановления пристава о возвращении исполнительного листа в суд, не было расписки работника канцелярии суда о получении возвращенного исполнительного листа, не было квитанции почты о приеме заказного письма, не было копии исполнительного листа. Достоверность этих фактов, подтверждается описью от 22.07.2002 г. документов дела исполнительного производства, заверенной секретарем-делопроизводителем Воскресенского ПССП Кузнецовой.
         Согласно статье 28 «Конвенции ООН против коррупции» от 31 октября 2003 г., «осознание, намерение или умысел, требуемые в качестве элементов какого-либо преступления, признанного таковым в соответствии с настоящей Конвенцией, могут быть установлены из объективных фактических обстоятельств дела». Совокупность вышеизложенных объективных фактических обстоятельств, а также наличие у пристава Мальковой мотива и цели в совершении указанного противоправного действия (см. ниже), свидетельствует о том, что пристав Малькова умышленно противоправно изъяла исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г. из документооборота Воскресенского ПССП – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 325 УК РФ.
         Мотив (заинтересованность) и цель у пристава Мальковой в противоправном изъятии исполнительного листа из документооборота Воскресенского ПССП заключается в следующем. Пристав Малькова изъятием исполнительного листа из документооборота Воскресенского ПССП создавала препятствия: а) в реализации мною законного права в снятии копии исполнительного листа и использовать её при обжаловании деяний пристава Мальковой; б) установлению мною из копии исполнительного листа правовых и фактических оснований возвращения исполнительного листа в суд, что предоставляло мне и правоохранительным органам дополнительные аргументы, подтверждающие преступность ей деяний. В частности, рассмотрение исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. позволяло установить, что на первой странице исполнительного листа указывается дата рассмотрения гражданского дела, а на второй странице – дата выдачи исполнительного листа. Установление этого факта предоставляло мне и правоохранительным органам аргумент о внесении приставом Мальковой в постановление о возбуждении исполнительного производства заведомо ложной даты исполнительного листа (другие аргументы, доказывающие внесение Мальковой в указанное постановление заведомо ложной даты исполнительного листа, смотрите выше). То есть пристав Малькова похитила одно из доказательств, свидетельствующее о совершении ею преступлений, предусмотренных ст. 292 и ст. 286 УК РФ.
         Итак, доказано, указанное деяние пристава Мальковой имеет все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 325 УК РФ. Для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 325 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 1 ст. 325 УК РФ.
         Установление наличия у пристава Мальковой мотива и цели в совершении указанного противоправного действия – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 325 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Тем не менее, выше я доказал наличие у пристава Мальковой мотива (заинтересованности) и цели в похищении исполнительного листа.
         3. Согласно презумпции вины должника, администрация должника обязана логически доказать (обосновать) тезис: администрация должника исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности. Однако руководитель должника Зайцева в жалобе в суд, с подачи пристава Мальковой, незаконно подменила тезис, а незаконно подмененный тезис «доказывает» словоблудием-софистикой с использованием уловок и заведомо ложных аргументов. Я, взыскатель, не обязан доказывать тезис: администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности. Однако я не только логически (дедуктивно) доказал этот тезис, но и разоблачил уловки и ложь руководителя должника Зайцевой (смотрите замечания к жалобе руководителя должника в суд).
       Пристав Малькова обязана на судебном заседании 25.12.01 г. логически доказать, что её постановление от 17.12.01 г. о наложении штрафа на должника является законным и обоснованным. Однако пристав Малькова, наоборот, действовала как представитель должника, в частности, доказывала, что её собственное постановление от 17.12.01 г. о наложении штрафа на должника является необоснованным и незаконным. Выше я объяснил, зачем понадобилось такое постановление с явно незаконным, абсурдным «основанием» наложения штрафа, а также разоблачил уловки пристава Мальковой, её противоречия и ложь. Ранее в в пунктах 3.1 – 3.5 сообщения о преступлении от 27.12.06 г. я логически (дедуктивно) доказал: решение-постановление о наложении штрафа от 17.12.01 г. заведомо незаконное, необоснованное, неэффективное, абсурдное.
        4. Доказательство наличия основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении и.о. прокурора Саратовской области Пономарева по ч. 3 ст. 285 УК РФ. Разоблачение его уловок.
        Содержание ст. 285 УК РФ и признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, смотрите выше.
        Как видно из ответа от 21.10.02 г. № 8-419-02 прокурора Пономарева, я был у него на личном приеме. На личном приеме я изложил прокурору Пономареву следующие аргументы.
        1) Согласно пункту 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», исполнение требования исполнительного листа о восстановлении на работе незаконного уволенного работника считается завершенным с момента фактического допуска его к исполнению прежних обязанностей, последовавшего за изданием приказа администрации об отмене своего распоряжения о незаконном увольнении.
        2) Администрация должника не издала приказ об отмене незаконного приказа о моем увольнении; содержание приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г. руководителя должника не соответствует требованию нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве».
        3) Администрация должника не допустила меня к работе в прежней должности; руководитель должника Зайцева распорядилась не допускать меня в инспекцию на рабочее место, то есть администрация должника не допустила меня к исполнению прежних обязанностей. Факт того, что администрация должника не допустила меня к исполнению прежних обязанностей, в издевательской форме подтвердил сам руководитель должника в жалобе в суд на постановление о наложении штрафа от 17.12.01 г., цитирую: «К исполнению обязанностей предусмотренных инструкцией Садчиков не приступал, что подтверждается документами: табелями учета рабочего времени, ведомостями получения заработной платы. Препятствий выполнения обязанностей Садчиковым H.A. со стороны администрации не было». (В дальнейшем факт того, что администрация должника незаконно не допустила меня к исполнению прежних обязанностей, установил Главный судебный пристав Саратовской области в ответе от 03.03.03 г. № 422/2499).
        Кроме того, мои вышеуказанные аргументы прокурор Пономарев также видел, знал из моего заявления от 28.08.02 г. и приложенных к нему документов: 1) заявления о принудительном исполнении решения суда; 2) заявления от 10.12.01 г. судебному приставу-исполнителю; 3) жалобы прокурору Воскресенского района от 10.12.01 г. на бездействие судебного пристава-исполнителя. Также мои вышеуказанные аргументы прокурор Пономарев видел, знал из моего ходатайства о принесении протеста на определения судов (в ходатайстве были и другие доводы, доказывающие незаконность и необоснованность определений судов).
        Из вышеуказанных достоверных аргументов с логической необходимостью (дедуктивно) следует достоверный вывод: требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности не исполнено. Каждый здравомыслящий человек, даже не зная содержания нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», обязывающей администрацию должника допустить незаконного уволенного работника к исполнению прежних обязанностей, но зная о том, что руководитель должника распорядился не допускать Садчикова в инспекцию на рабочее место, сделает достоверный вывод: администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г., требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности.
        Следовательно, прокурор Пономарев:
       1) знал, что должностные лица Воскресенской районной прокуратуры, судебный пристав-исполнитель Малькова и судьи признали законным явно незаконный, надуманный приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС, содержание которого явно не соответствует требованию нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве»;
        2) знал, что должностные лица Воскресенской районной прокуратуры, судебный пристав-исполнитель Малькова и судьи наплевали на факт того, что руководитель должника распорядился не допускать меня в инспекцию на рабочее место;
        3) знал, что должностные лица Воскресенской районной прокуратуры, судебный пристав-исполнитель Малькова и судьи наплевали на закон, а именно, наплевали на норму пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве»;
        4) знал, что требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г., требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности не исполнено;
        5) знал, что в определении Воскресенского района суда от 25. 12.01 г. вывод судьи об исполнении требования решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности, «основан»: а) на представленном в суд приставом Мальковой приказе от 22.12.00 г. № 86-ЛС, содержание которого явно незаконно, надуманно; б) на ложных показаниях суду пристава Мальковой: «решение суда от 13.12.00 г. исполнено. Садчиков восстановлен на работе»;
        6) знал, что определение Воскресенского района суда от 25. 12.01 г., определение Судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 25.12.02 г. явно незаконные и необоснованные.
        Согласно ст. 320, 324 ГПК РСФСР прокурор области при наличии оснований для принесения протеста обязан, уполномочен принести в суд надзорной инстанции протест на определения районного и областного суда. В соответствии со ст. 36 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», прокурор области или его заместитель «независимо от участия в судебном разбирательстве вправе в пределах своей компетенции истребовать из суда любое дело или категорию дел, по которым решение, приговор, определение или постановление вступили в законную силу. Усмотрев, что решение, приговор, определение или постановление суда являются незаконными или необоснованными, прокурор приносит протест в порядке надзор».
        Следовательно, согласно вышеизложенным требованиям норм ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пункта 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 № 90, статей 320, 324 ГПК РСФСР и пунктов 1 – 2 ст. 1, ст. 36 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», и.о. прокурора Саратовской области Пономарев уполномочен, обязан: а) принести в суд надзорной инстанции протест на указанные определения судов; б) как следствие, после отмены определений судов, удовлетворить требование моего заявления от 28.08.02 г. о привлечении к уголовной ответственности должностных лиц виновных в неисполнении требования исполнительного листа, требования решения суда о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности.
        Однако прокурор Пономарев сознательно, умышленно бездействовал, а именно, сознательно, умышленно не совершил вышеуказанные действия. Указанное противоправное бездействие прокурора Пономарева противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 – это первый явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Содержание ответа от 21.10.02 г. № 8-419-02 прокурора Пономарева – это словоблудие-софизм с использованием: а) разных уловок; б) заведомо абсурдной формы «умозаключения»; в) заведомо незаконных, абсурдных аргументов; г) заведомо ложного вывода-тезиса: 22.12.00 г. администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Приведу факты.
       1) Прокурор Пономарев использует софистическую уловку «подмена тезиса», а именно, «доказывает» тезис: администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Тогда как, согласно нормам исполнительного законодательства, в исполнительном производстве по исполнительному листу № 2-531/00 от 09.11.01 г. обязан доказывать тезис: администрация должника исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. Разоблачение этой софистической уловки – доказательство незаконности подмены тезиса и объяснение, зачем понадобилась софистическая уловка «подмена тезиса» – смотрите выше.
       2) Туманное «доказательство» прокурором Пономаревым незаконно подмененного тезиса можно изложить ясно следующим образом. Руководитель должника издал приказ № 86-ЛС от 22.12.00 г. о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности (аргумент-факт). Следовательно, 22.12.00 г. администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности (заключение-вывод-тезис). Ранее точно такое «доказательство» подмененного тезиса использовал прокурор Воскресенского района Бобров. Выше я доказал, что такое «доказательство» подмененного тезиса – это словоблудие-софизм с использованием: а) заведомо абсурдной формы «умозаключения», б) заведомо незаконного, надуманного аргумента.
        3) Прокурор Пономарев «забыл» изложить в своем ответе от 21.10.02 г. № 8-419-02 мой правовой аргумент и аргументы-факты, из которых с логической необходимостью (дедуктивно) следует достоверный вывод: администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г., требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности. При этом, используя заведомо незаконные, абсурдные аргументы со ссылкой на КЗоТ РФ, прокурор Пономарев внушает ложную мысль, что он опроверг мои аргументы и этот вывод. Цитирую аргументы прокурора Пономарева: «Кодекс законов о труде РФ, действовавший на момент рассмотрения дела о восстановлении Вас на работе, не требовал вынесения администрацией приказа об отмене приказа об увольнении», «при этом статья 213 КЗоТ РФ не обязывала работодателя при восстановлении работника на прежней работе предоставлять ему объем работы, ранее выполняемой уволенным».
        Указанные аргументы прокурора Пономарева – это действительно достоверные аргументы. Однако это явно незаконные, абсурдные аргументы, а, следовательно, заведомо незаконные, абсурдные аргументы. Ибо очевидно, что КЗоТ РФ не регулирует порядок исполнения администрацией должника требования исполнительного листа, требования решения суда (судебного акта) о восстановлении на работе незаконно уволенного работника. Поэтому, естественно, в КЗоТ РФ не предусмотрены никакие обязанности администрации должника по совершению каких-либо действий во исполнение требования исполнительного листа, требования решения суда (судебного акта) о восстановлении на работе незаконно уволенного работника. Поэтому, естественно, КЗоТ РФ, и ст. 213 КЗоТ РФ в частности, не требует от администрации должника: издания приказа об отмене незаконного приказа о его увольнении; допуска незаконно уволенного работника к исполнению прежних обязанностей; «предоставления ему объема работы ранее выполняемой уволенным».
        Прокурор Пономарев с таким же «успехом» в качестве «правового основания» мог указать любой другой закон, который не регулирует порядок исполнения администрацией должника требования исполнительного листа, требования решения суда (судебного акта) о восстановлении на работе незаконно уволенного работника, а поэтому, естественно, не требует от администрации должника: издания приказа об отмене незаконного приказа о его увольнении; допуска незаконно уволенного работника к исполнению прежних обязанностей; «предоставления ему объема работы ранее выполняемой уволенным».
       При этом прокурор Пономарев «не видит» требования нормы пункта 2 ст.73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» – закона, который регулирует порядок исполнения должником требования исполнительного листа о восстановлении на работе незаконно уволенного работника.
        4) В ходатайстве о вынесении протеста на определения судов были изложены следующие аргументы и вывод.
        Разделом 5 ГПК РСФСР («Исполнительное производство»), устанавливающим порядок разрешения судом вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства, не установлено право суда выйти за пределы требований жалоб на действия судебного пристава-исполнителя. Ст. ст. 364 – 366 ГПК РСФСР, а также ст. ст. 23 – 25 Закона РФ "Об исполнительном производстве", предусмотрены основания и властное полномочие суда выносить определение о прекращении исполнительного производства. Однако в ГПК РСФСР, а также в Законе РФ «Об исполнительном производстве», отсутствуют нормы права, устанавливающие основания и властное полномочие суда выносить определение об окончании исполнительного производства. Поэтому руководитель должника в жалобе в суд на действия судебного пристава-исполнителя требовал прекращения исполнительного производства, но не требовал окончания исполнительного производства. В определении Воскресенского районного суда от 25.12.01 г. прямо указано, что оснований для вынесения определения о прекращении исполнительного производства не имеется. Однако при этом судья вынес определение об окончании исполнительного производства, то есть судья: 1) незаконно вышел за пределы требований жалобы руководителя должника; 2) превысил полномочия.
        Однако прокурор Пономарев «не видит», «забыл» изложить в своем ответе от 21.10.02 г. № 8-419-02 мой правовой аргумент и аргументы-факты, из которых с логической необходимостью (дедуктивно) следует достоверный вывод: 1) судья незаконно вышел за пределы требований жалобы руководителя должника; 2) судья превысил полномочия. При этом прокурор Пономарев, используя заведомо незаконные, абсурдные аргументы, внушает ложную мысль, что опроверг указанные мною аргументы и вывод. Цитирую прокурора Пономарева: «В силу ст. 195 ГПК РСФСР суд вправе выйти за пределы заявленных требований, вследствие чего Воскресенский районный суд правомерно указал в определении об окончании исполнительного производства, о чем инспекция не заявляла».
        Очевидно, что аргумент прокурора Пономарева со ссылкой на ст. 195 ГПК РСФСР явно незаконный, абсурдный, а, следовательно, заведомо незаконный, абсурдный. Ибо ст.195 ГПК РСФСР устанавливает право суда выйти за пределы требований, заявленных истцом, а не за пределы требований жалобы должника на действия судебного пристава-исполнителя. Вот таким жульническим образом прокурор Пономарев: 1) превратил должника (ИМНС по Воскресенскому району) в истца, а меня, взыскателя – в ответчика; 2) умудрился «опровергнуть» мои аргументы и вывод, и «доказать», что судья правомерно вышел за пределы требований жалобы руководителя должника. При этом прокурор Пономарев проигнорировал, «не видит» мой довод-вывод о том, что судья, вынеся решение-определение об окончании исполнительного производства, превысил полномочия.
        Подведу итог. Содержание ответа от 21.10.02 г. № 8-419-02 прокурора Пономарева не соответствует требованиям Логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», вышеизложенным требованиям пунктов 2 и 9 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90, а именно, решение об отказе в принесении в суд надзорной инстанции протеста на вышеуказанные определения судов «обосновывается» и мои доводы-выводы «опровергаются» словоблудием-софистикой с использованием: а) разных уловок, в том числе софистической уловки «подмена тезиса», уловки «ничего не вижу, ничего не понимаю»; б) заведомо абсурдной формы «умозаключения»; в) заведомо незаконных, абсурдных и ложных аргументов; г) заведомо ложного вывода-тезиса: 22.12.00 г. администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности.
        Согласно статье 28 «Конвенции ООН против коррупции» от 31 октября 2003 г., «осознание, намерение или умысел, требуемые в качестве элементов какого-либо преступления, признанного таковым в соответствии с настоящей Конвенцией, могут быть установлены из объективных фактических обстоятельств дела». Совокупность вышеуказанных объективных фактических обстоятельств свидетельствует: прокурор Пономарёв, при отсутствии обязательных оснований для отказа в удовлетворении моих требований обращений, сознательно, умышленно направил мне ответ от 21.10.02 г. № 8-419-02 с решением об отказе в удовлетворении требований моих обращений. Указанное противоправное действие прокурора Пономарева противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», пунктом 1 Приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 – это явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19.
        Вышеуказанные противоправные деяния (бездействие и действие) прокурора Пономарева повлекли:
        а) существенное нарушение интересов органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90;
        б) существенное нарушение интересов общества, моих прав и интересов; более того, повлекли тяжкие последствия: такие же тяжкие последствия, как и от преступных деяний прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной (см. выше).
        Указанные последствия от противоправных деяний прокурора Пономарева – это признаки объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19..
        Итак, доказано, указанные деяния прокурора Пономарева имеют все признаки объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пункте 15 и пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. Для возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении прокурора Пономарева по ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Мотив не входит в число обязательных признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ (см. выше). Установление наличия у прокурора Пономарева мотива (заинтересованности) в совершении вышеуказанных противоправных деяний – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Мотив влияет только на размер уголовного наказания прокурора Пономарева.
        5. Доказательство наличия основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении следователя прокуратуры Воскресенского района Кирилина, прокурора Полонского и помощника прокурора Кирилиной по ч. 3 ст. 285 УК РФ. Разоблачение их словоблудия-софистики, уловок и лжи.
        5.1 Статья 52 Конституции РФ: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба».
        Извлечения из УПК РФ (действующего на дату моих сообщений о преступлении от 27.12.06 г. и от 06.03.07 г.):
       «Статья 6. Назначение уголовного судопроизводства
        1. Уголовное судопроизводство имеет своим назначением:
        1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений»;
        «Статья 21. Обязанность осуществления уголовного преследования
        1. Уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель.
        2. В каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления».
       «Статья 7. Законность при производстве по уголовному делу
       4. Определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными».
       «Статья 144. Порядок рассмотрения сообщения о преступлении
1. Дознаватель, орган дознания, следователь и прокурор обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения. . . .
4. Заявителю выдается документ о принятии сообщения о преступлении с указанием данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия».
       «Статья 145. Решения, принимаемые по результатам рассмотрения сообщения о преступлении
1. По результатам рассмотрения сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, следователь или прокурор принимает одно из следующих решений:
1) о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном статьей 146 настоящего Кодекса»;
       «Статья 140. Поводы и основание для возбуждения уголовного дела
1. Поводами для возбуждения уголовного дела служат:
1) заявление о преступлении;
. . . .
2. Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления».
        «Статья 146. Возбуждение уголовного дела публичного обвинения
1. При наличии повода и основания, предусмотренных статьей 140 настоящего Кодекса, орган дознания, дознаватель или следователь с согласия прокурора, а также прокурор в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, возбуждают уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление».
        «Статья 37. Прокурор
2. В ходе досудебного производства по уголовному делу прокурор уполномочен:
1) проверять исполнение требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях;
2) возбуждать уголовное дело и в порядке, установленном настоящим Кодексом, поручать его расследование дознавателю, следователю, нижестоящему прокурору либо принимать его к своему производству;
10) отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего прокурора, следователя, дознавателя в порядке, установленном настоящим Кодексом;
6. Полномочия прокурора, предусмотренные настоящей статьей, осуществляются прокурорами района, города, их заместителями, приравненными к ним прокурорами и вышестоящими прокурорами».
        «Статья 38. Следователь
2. Следователь уполномочен:
1) возбуждать уголовное дело в порядке, установленном настоящим Кодексом».
        Мое заявление о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. (далее – сообщение о преступлении от 27.12.06 г.) с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой, поступившее из прокуратуры Саратовской области, не было зарегистрировано в прокуратуре Воскресенского района как сообщение о преступление в Книге учета сообщений о преступлениях, и как следствие, не было рассмотрено в порядке установленном УПК РФ. Поэтому я был вынужден повторно обратиться с заявлением о преступлении от 06.03.07 г., в котором просил укрытое от регистрации сообщение о преступлении от 27.12.06 г. считать неотъемлемой частью заявления о преступлении от 06.03.07 г.. Мое повторное заявление о преступлении от 06.03.07 г. было все-таки зарегистрировано как сообщение о преступлении: сведения о нем были внесены в Книгу учета сообщений о преступлениях (регистрационный номер 32 пр-07).
        Ответ от 08.02.2007 г. № 09ж-07 прокурора Полонского на мое сообщение о преступлении от 27.12.06 г. является также ответом помощника прокурора Кирилиной. Ибо в ответе (смотрите внизу ответа) указан номер телефона и фамилия помощника прокурора Кирилиной, что свидетельствует об изготовлении проекта ответа Кирилиной.
        Как видно из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 04.04.07 г. № 32 пр-07, сообщение о преступлении от 06.03.07 г. и укрытое от регистрации сообщение о преступлении от 27.12.06 г. рассматривал, проверял следователь прокуратуры Воскресенского района Кирилин.
      Важно. Поскольку документы дела № 32 пр-07 следователя прокуратуры Кирилина по моему заявлению о преступлении от 06.03.07 г., а также документы дела № 09ж-07 прокурора Полонского по моему сообщению о преступлении от 27.12.06 г. были противоправно уничтожены, то вынужден доказывать, какие документы находились в этих делах (в виду неактуальности пока не буду доказывать противоправность уничтожения документов дела № 32 пр-07).
      Как видно из ответа от 20.04.07 г. № 32 пр-07 прокурора на мое заявление от 19.04.07 г., прокурор Полонский возвратил мне документы-доказательства, которые я требовал в заявлении от 19.04.07 г. приобщить к делу № 32 пр-07. Отказ мотивирован тем, что представленные мною документы уже имеются в деле № 32пр-07. Следовательно, из моего заявления от 19.04.07 г. видно, какие представленные мною документы-доказательства имелись в деле № 32 пр-07 у следователя прокуратуры Кирилина, а также в деле № 09ж-07 у прокурора Воскресенского района Полонского.
      В частности, в деле № 09ж-07 у прокурора Полонского имелись следующие документы:
а) подлинник сообщения о преступлении от 27.12.06 г. и приложенные к нему ксерокопии документов-доказательств (полный перечень этих документов смотрите в заявлении от 19.04.07 г.); б) ответ от 08.02.2007 г. № 09ж-07 прокурора Полонского.
      В частности, в деле № 32 пр-07 у следователя Кирилина имелись следующие документы:
а) подлинник заявления о преступлении от 06.03.07 г.; б) ксерокопия сообщения о преступлении от 27.12.06 г. и приложенные к нему ксерокопии документов-доказательств (полный перечень этих документов смотрите в заявлении от 19.04.07 г.); с) постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 04.04.07 г.
      В обоих делах имелась ксерокопия ответа № 422/2499 Главного судебного пристава Саратовской области от 03.03.03 г., в котором Главный судебный пристав установил факты: 1) администрация должника не допустила меня к исполнению прежних обязанностей; 2) администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г., требование Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности.
        Как видно ниже, ксерокопии документов дела № 32 пр-07 (а также ксерокопии документов дела № 09ж-07) все-таки сохранились, но уже в другом деле, а именно, в материалах дела № 15-436–07 в Саратовской областной прокуратуре.
        Содержание ответа от 08.02.2007 г. № 09ж-07 прокурора Полонского и помощника прокурора Кирилиной, а также «обоснование» следователем Кирилиным решения-постановления от 04.04.07 г. № 32 пр-07 об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 327, ст. 292, ст. 285, ст. 286 УК РФ в отношении пристава Мальковой – это словоблудие-софизм с использованием: а) множества разных уловок, в том числе софистической уловки «подмена тезиса», уловки «ничего не вижу, ничего не понимаю»; б) заведомо абсурдных форм умозаключений; в) заведомо незаконных и ложных аргументов; г) заведомо ложных выводов-тезисов. Приведу пример.
        В пункте 4.0 сообщения о преступлении от 27.12.06 г. для доказательства (обоснования) тезиса о неисполнении администрацией должника требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности я изложил следующие аргументы.
       а) Согласно пункту 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», «исполнительный документ о восстановлении на работе незаконно уволенного или переведенного работника исполняется немедленно. Исполнение исполнительного документа считается завершенным с момента фактического допуска указанного работника к исполнению прежних обязанностей, последовавшего за изданием приказа администрации об отмене своего незаконного распоряжения об увольнении или переводе».
        б) Администрация должника (вопреки требованию нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве») не издала приказ об отмене незаконного приказа о моем увольнении, что подтверждается актом от 11.12.01 г. пристава Мальковой.
        в) Администрация должника (вопреки требованию нормы пункта 2 ст. 73 Закона РФ «Об исполнительном производстве») не допустила меня к работе в прежней должности, то есть не допустила меня к исполнению прежних обязанностей (подтверждение достоверности этого факта указанные должностные лица прокуратуры видели из ответа от 03.03.03 г. № 422/2499 Главного судебного пристава Саратовской области, в котором Главный судебный пристав установил: а) факт незаконного недопущения меня администрацией должника к исполнению прежних обязанностей; б) факт не исполнения требования решения суда о восстановлении меня на работе в прежней должности). Более того, как выше доказано, помощник прокурора Кирилина уже в 2001 году знала, что руководитель должника Зайцева распорядилась не допускать меня в инспекцию на рабочее место, знала, что требование исполнительного листа от № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности не исполнено.
        Из правовых оснований, установленных нормой пункта 2 ст.73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», из вышеизложенных достоверных аргументов каждый здравомыслящий человек сделает достоверный вывод: администрация должника не исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности. Следовательно, прокурор Полонский, помощник прокурора Кирилина и следователь Кирилин знали, что требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности не исполнено.
        Однако прокурор Полонский и помощник прокурора Кирилина в ответе от 08.02.2007 г. № 09ж-07, а следователь Кирилина в постановлении от 04.04.07 г. № 32 пр-07 «опровергают» мой вышеуказанный вывод-тезис. Причем «опровергают» аргументацией, которая аналогична аргументации прокурора Пономарева (см. выше). Цитирую «опровержение» следователя Кирилина:
         «Необоснованны доводы Садчикова о том, что исполнительный документ фактически не исполнен, поскольку не отменен приказ об увольнении и ему не предоставлен объем ранее выполняемой работы. Указанное опровергается тем, что судом удовлетворено требование Садчикова Н.А. о восстановлении на работе и руководителем ИМНС по Воскресенскому району издан приказ от 22 декабря 2000 года № 86-ЛС о восстановлении Садчикова Н.А. на работе. Действовавший на момент рассмотрения дела о восстановлении Садчикова Н.А. на работе Кодекс законов о труде РФ не требовал вынесения администрацией приказа об отмене приказа об увольнении. Кроме того, на основании решения Воскресенского районного суда от 13 декабря 2000 года Садчиков Н.А. восстановлен на работе приказом руководителя инспекции. Согласно действовавшей ранее ст.213 КЗоТ РФ работодатель при восстановлении работника на прежней работе не обязан предоставлять ему объем работы ранее выполняемой уволенным . . .» .
          Во-первых, в этом словоблудии следователь Кирилин использует софистическую уловку «подмена тезиса»: доказывает тезис «требование решения Воскресенского районного суда от 13 декабря 2000 года о восстановлении Садчикова на работе в прежней должности исполнено», тогда как, согласно нормам исполнительного законодательства, в исполнительном производстве по исполнительному листу № 2-531/00 от 09.11.01 г. обязан доказывать тезис «администрация должника исполнила требование исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности о восстановлении меня на работе». При этом туманное «доказательство» следователя Кирилина незаконно подмененного тезиса – это словоблудие-софизм (выше я разоблачил софистическую уловку «подмена тезиса» и «доказательство» незаконно подмененного тезиса; ранее софистическую уловку «подмена тезиса» я разоблачил в в пунктах 4.1 - 4.1.2 сообщения о преступлении от 27.12.06 г.).
          Во-вторых, мой аргумент – «администрация должника не допустила меня к исполнению прежних обязанностей» – следователь «подправил», исказил и превратил в аргумент «администрация должника не предоставила мне объем ранее выполняемой работы».
          В-третьих, следователь Кирилин «не видит» или «забыл» изложить мой правовой аргумент: содержание нормы пункта 2 ст.73 Закона РФ «Об исполнительном производстве», согласно которой во исполнение требования исполнительного листа о немедленном восстановлении на работе незаконно уволенного работника администрация должника обязана немедленно издать приказ об отмене незаконного приказа о его увольнении и немедленно допустить его к исполнению прежних обязанностей.
          После такого «подправления», искажения моих аргументов, мой вышеуказанный вывод-тезис в постановлении следователя Кирилина, действительно, выглядит необоснованным. Очевидно, что следователь Кирилин использует уловку, старую как мир: сначала «подправляем», искажаем аргументы оппонента в доказательстве тезиса, а затем с «блеском» опровергаем доказательство тезиса оппонентом. Уже в 355 г. до нашей эры Аристотель в сочинении «О софистических опровержениях» разоблачил подобные уловки.
         В-четвертых, для создания видимости «законного опровержения» моей аргументации следователь использует заведомо незаконные, абсурдные аргументы.
          Аргументы следователя – « . . . Кодекс законов о труде РФ не требовал вынесения администрацией приказа об отмене приказа об увольнении», «Согласно ст. 213 КЗоТ РФ работодатель при восстановлении работника на прежней работе не обязан предоставлять ему объем работы ранее выполняемой уволенным» – это действительно достоверные аргументы. Однако это явно незаконные, абсурдные аргументы, а, следовательно, заведомо незаконные, абсурдные аргументы. Ибо, очевидно, что КЗоТ РФ не регулирует порядок исполнения должником требования исполнительного листа, а также требования решения суда о восстановлении на работе незаконно уволенного работника. Поэтому, естественно, в КЗоТ РФ не предусмотрены никакие обязанности должника по совершению каких-либо действий во исполнение требования исполнительного листа, требования решения суда по восстановлению на работе незаконно уволенного работника. Поэтому, естественно, КЗоТ РФ, и ст. 213 КЗоТ РФ в частности, не требует от должника совершения каких-либо действий во исполнение требования исполнительного листа, требования решения суда о восстановлении на работе незаконно уволенного работника; в частности, не требует: отмены незаконного приказа об увольнении; допуска незаконно уволенного работника к исполнению прежних обязанностей; «предоставления незаконно уволенному работнику объем работы ранее выполняемой уволенным».
          Следователь Кирилин мог с таким же «успехом» в качестве «правового основания» указать любой другой закон, который не регулирует порядок исполнения должником требования исполнительного листа, требования решения суда о восстановлении на работе незаконно уволенного работника, а поэтому, естественно, не требует от должника: «отмены незаконного приказа об увольнении»; допуска незаконно уволенного работника к исполнению прежних обязанностей; «предоставления незаконно уволенному работнику объем работы ранее выполняемой уволенным». При этом следователь Кирилин «не видит» требования нормы пункта 2 ст.73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» – закона, который регулирует порядок исполнения должником требования исполнительного листа о восстановлении на работе незаконно уволенного работника.
          Итак, доказано, следователь Кирилин, а также прокурор Полонский и помощник прокурора Кирилина, наплевав на норму права пункта 2 ст.73 закона «Об исполнительном производстве», словоблудием-софистикой с использованием разных уловок и заведомо незаконных, абсурдных аргументов умудрились: 1) «опровергнуть» мой вывод-тезис о неисполнении администрацией должника требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности; 2) «доказать»: а) администрация должника не обязана издавать приказ об отмене незаконного приказа № 40-ЛС от 05.04.2000 г. о моем увольнении; б) администрация должника не обязана допускать меня к исполнению прежних обязанностей, а, следовательно, руководитель должника правомерно распорядился не допускать меня в инспекцию на рабочее место. Таким преступным образом следователь Кирилин, а также прокурор Полонский и помощник прокурора Кирилина, исполнительный лист № 2-531/00 от 09.11.01 г., а также Решение Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебный акт) с требованием о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности превратили в бумажки для туалета.
        5.2 Главная уловка прокурора Полонского, помощника прокурора Кирилиной и следователя Кирилина «ничего не вижу, ничего не понимаю» (а попросту говоря, включили дурку). В частности, они «не увидели» признаков преступлений в деяниях пристава Мальковой. Поэтому вынужден ткнуть пальцем, указать, какие данные (сведения) в сообщении о преступлении от 27.12.06 г. являются признаками преступлений в деяниях пристава Мальковой.
        В сообщении о преступлении от 27.12.06 г. доказано, что пристав Малькова: а) использовала в показаниях суду софистическую уловку «подмена тезиса»; в) представила суду заведомо незаконный приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС в качестве доказательства, подтверждающего «факт» исполнения требования решения суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности; б) дала заведомо ложные показания суду: «решение суда от 13.12.00 г. исполнено. Садчиков восстановлен на работе». Но совершение приставом Мальковой вышеуказанных противоправных действий явно противоречит интересам правосудия, интересам службы судебных приставов – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19.
          В сообщении о преступлении от 27.12.06 г. доказано, что на основании явно незаконного приказа № 86-ЛС от 22.12.00 г., представленного приставом Мальковой суду в качестве доказательства, «подтверждающего факт» исполнения решения суда от 13.12.00 г., а также её вышеуказанных противоправных действий, в том числе заведомо ложных показаний суду об исполнении решения суд от 13.12.00 г.) суд вынес определение об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г., которое пристав Малькова использовала в качестве «основания» для вынесения заведомо незаконного постановления об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г.. То есть, в сообщении о преступлении от 27.12.06 г. доказано, что вышеуказанные противоправные действия пристава Мальковой повлекли существенное нарушение моего законного права и интереса по исполнению требования исполнительного листа от № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст.73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 18 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
          Следовательно, сообщение о преступлении от 27.12.06 г. содержит данные (сведения) обо всех признаках объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ – признаках, указанных в пункте 15 и пункте 18 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. Для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, у прокурора Полонского и следователя Кирилина имелись основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 1 ст. 285 УК РФ (а выше доказано – по ч. 3 ст. 285 УК РФ).
          5.3 В сообщении о преступлении от 27.12.06 г. доказано:
          1) пристав Малькова 25.12.01 г. знала, что никаких законных оснований для вынесения постановления об окончании исполнительного производства нет;
          2) пристав Малькова в постановлении от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства указала заведомо незаконные основания окончания исполнительного производства;
          3) пристав Малькова 25.12.01 г. вынесла постановление от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства без наличия законных оснований, более того, без наличия особого обстоятельства, предусмотренного законом, а именно, 25.12.01 г. определение Воскресенского суда от 25.12.01 г. с требованием об окончании исполнительного производства не вступило в законную силу. Но указанное противоправное действие пристава Мальковой – это явный признак объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ – признак, указанный в пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19. Достоверность этого вывода-тезиса в сообщении о преступлении от 27.12.06 г. я подтвердил практикой Верховного Суда СССР: в «Бюллетене Верховного Суда СССР» 1968 г. № 2 стр. 14 действия судебного исполнителя по исполнению решения суда, не вступившего в законную силу, квалифицируются как превышение полномочий. (Выше указаны и другие особые обстоятельства, которые предусмотрены нормативными актами и которых 25.12.01 г. не было в наличии у пристава Мальковой для вынесения постановления от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства).
          Указанное противоправное действие пристава Мальковой (вынесение постановления от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства) повлекло существенное нарушение моего законного права и интереса по исполнению требования исполнительного листа от № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст.73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ. Как видно из содержания ст. 286 УК РФ, мотив не входит в число обязательных признаков преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ.
         Следовательно, в сообщении о преступлении от 27.12.06 г. содержатся данные о наличии в деяниях пристава Мальковой абсолютно всех признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, у прокурора Полонского и следователя Кирилина имелись основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 1 ст. 286 УК РФ (а выше доказано – по ч. 3 ст. 286 УК РФ).
         5.4. В сообщении о преступлении от 27.12.06 г. доказано: 1) пристав Малькова изготовила поддельные бланки постановлений путем частичного изменения текста бланков, утвержденных приказом Минюста РФ – это первый признак преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ. В подтверждение достоверности изготовления приставом Мальковой поддельных бланков к сообщению о преступлении от 27.12.06 г. я приложил подлинные бланки постановлений, утвержденные приказом Минюста РФ, и заполнил их текстом для наглядного выявления: а) пристав Малькова изготовила поддельные бланки постановлений путем частичного изменения текста бланков, утвержденных приказом Минюста РФ; б) каким должно было быть содержание постановлений пристава Мальковой, если бы она использовала не поддельные, а подлинные типовые бланки постановлений, утвержденные приказом Минюста РФ. Поддельные бланки были изготовлены приставом Мальковой в целях их использования (изготовленные приставом Мальковой поддельные бланки были использованы ею при составлении постановлений от 07.12.01 г., от 17.12.01 г., от 25.12.01 г.) – это второй признак преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ. Более того, из сообщения о преступлении от 27.12.06 г. видно, с какой конкретной целью пристав Малькова изготовила поддельные бланки постановлений.
         В ч. 1 ст. 327 УК РФ не предусмотрено такое условие как мотив (заинтересованность) в изготовлении поддельного бланка, а говорится о цели: об изготовлении поддельного бланка в целях его использования. Установление наличия у пристава Мальковой мотива и цели изготовления приставом Мальковой поддельных бланков – это задача следователя Кирилина, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу следователь Кирилин был обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 327 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Тем не менее, из сообщения о преступлении от 27.12.06 г. видно, с какой конкретной целью пристав Малькова изготовила поддельные бланки постановлений.
          Следовательно, сообщение о преступлении от 27.12.06 г. содержит данные об абсолютно всех признаках преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 УК РФ. Для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 327 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, у прокурора Полонского и следователя Кирилина имелись основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 1 ст. 327 УПК РФ.
         Однако прокурор Полонский и помощник прокурора Кирилина «не увидели» изготовления приставом Мальковой поддельных бланков постановлений, а следователь Кирилин решение об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 327 УК РФ «обосновывает» весьма туманно. Туманное «обоснование» следователем Кирилиным указанного решения можно ясно изложить следующим образом.
       Согласно показаниям пристава Мальковой и старшего пристава Волочка, бланки постановлений, которые использовала пристав Малькова, изготовлялись в типографии и поступили в централизованном порядке из Главного управления судебных приставов по Саратовской области. Следовательно, пристав Малькова не изготовляла поддельные бланки постановлений и не использовала поддельные бланки постановлений для изменения, искажения содержания постановлений от 07.12.01 г., 17.12.01 г., 25.12.01 г. в нужную ей сторону. Следовательно, пристав Малькова не совершала преступления, предусмотренного ст. 327 УК РФ.
       Очевидно, что следователь Кирилин при рассмотрении сообщения о преступлении от 27.12.06 г. использует уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю» (а попросту говоря, включил дурку). Следователь Кирилин «не видит», «забыл» изложить мой правовой аргумент: о требованиях приказа Минюста РФ, требованиях п.1.13 и п.3.1 Инструкции Минюста РФ к бланкам постановлений пристава. Такой уловкой следователь создал видимость правовой необоснованности моего обвинения пристава Мальковой в изготовлении поддельных бланков постановлений. Следователь Кирилин «не видит», что на бланках, которые пристав Малькова использовала при составлении постановления о возбуждении исполнительного производства от 07.12.01 г. и постановления об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г., нет сведений о типографии. На бланке, который пристав Малькова использовала при составлении постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г., есть сведения о типографии. Однако следователь Кирилин «не понимает», что наличие на бланке сведений о типографии, и тем более на ксерокопии постановления о наложении штрафа от 17.12.01 г. не является доказательством изготовления бланка постановления в типографии. Следователь Кирилин «не видит», что реквизиты бланков постановлений не соответствуют реквизитам бланков постановлений, утвержденных приказом Минюста РФ. При этом «наивный» следователь Кирилин, без проверки достоверности показаний пристава Мальковой и ст. судебного пристава Волочка, поверил им в том, что:
       а) ГУ службы судебных приставов по Саратовской области, наплевав на приказ Минюста РФ, изготовило в типографии и рассылало бланки постановлений, реквизиты которых не соответствуют реквизитам бланков постановлений, утвержденных приказом Минюста РФ.
       б) все приставы в Саратовской области слепые и тупые, ибо ни один пристав не сообщил в ГУ службы судебных приставов по Саратовской области о том, что реквизиты присланных бланков постановлений не соответствуют реквизитам бланков постановлений, утвержденных приказом Минюста РФ.
       Если бы все следователи устанавливали факты на основании показаний подозреваемых в совершении преступлений, то все тюрьмы были бы пустыми. Однако «наивный» следователь Кирилин устанавливает факты «на основании» показаний обвиняемых мною в совершении преступлений старшего пристава Волочка и пристава Мальковой.
         5.5. Выше в данном заявлении о преступлении я привел: 1) аргументы – совокупность объективных фактических обстоятельств – свидетельствующих о том, что пристав Малькова внесла в постановление от 07.12.01 г. о возбуждении исполнительного производства заведомо ложную дату исполнительного листа; 2) достаточные данные, указывающие на признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ – основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ст. 292 УК РФ.
         Ранее в сообщении о преступлении от 27.12.06 г. я также обвинил пристава Малькову в совершении указанного преступления. В сообщении о преступлении от 27.12.06 г. я указал: «Поскольку такую ошибку практически невозможно совершить, отсюда следует, что пристав внес в постановление заведомо ложную дату исполнительного листа». Правда, я в сообщении о преступлении от 27.12.06 г. я не привел аргументы для обоснования этого довода-вывода. Аргументы у меня имелись, но я их забыл изложить. Но следователь Кирилин не затребовал от меня этих аргументов (а прокурор Полонский и помощник прокурора Кирилина вообще «не увидели», проигнорировали это обвинение). Между тем, в сообщении о преступлении от 27.12.06 г., даже подробнее чем выше, я разоблачил мотив и цель внесения приставом Мальковой в постановление от 07.12.01 г. о возбуждении исполнительного производства ложной даты исполнительного листа и оглашения ложной даты исполнительного листа на судебном заседании 25.12.01 г. Однако следователь «не увидел», проигнорировал мои разоблачительные аргументы. При этом следователь Кирилин мой довод о внесении Мальковой в постановление заведомо ложной даты исполнительного листа «опровергает» туманным словоблудием с использованием уловок и непроверенного, ложного аргумента.
         Изложу ясно аргументы и вывод следователя Кирилина: 1) пристав Малькова показала: «в исполнительном листе всегда указывается дата вынесения решения суда»; 2) мотива, то есть личной заинтересованности пристава Мальковой для внесения в постановление о возбуждении исполнительного производства ложной даты исполнительного листа, не установлено. Следовательно, пристав Малькова ошибочно внесла в постановление ложную дату исполнительного листа.
         Во-первых, если бы все следователи устанавливали факты на основании показаний подозреваемых в совершении преступлений, то все тюрьмы были бы пустыми. Однако «наивный» следователь Кирилин устанавливает факты на «основании» показаний обвиняемой мною в совершении преступлений Мальковой. Пристав Малькова лжёт и в данном случае.
         В исполнительном листе не указывается дата вынесения решения суда, а указывается дата рассмотрения гражданского дела. Но самое главное, пристав Малькова «забыла» сообщить следователю, что дата рассмотрения гражданского дела указывается на первой странице исполнительного листа, а дата выдачи исполнительного листа указывается на второй странице исполнительного листа (смотрите копию первого исполнительного листа № 2-531/00 от 11.03.01 г.). Поэтому пристав Малькова не могла ошибочно указать ложную дату исполнительного листа (подробнее этот тезис доказан выше).
         Во-вторых, мотив (заинтересованность) – это признак субъективной стороны преступления, который иногда трудно и даже невозможно установить до возбуждения уголовного дела (например, пристав Малькова получила взятку). Поэтому мотив должен устанавливаться уже после возбуждения уголовного дела. Для возбуждения уголовного дела достаточно признаков объективной стороны преступления. Однако следователь развернул «бурную деятельность» по поиску мотива, и, конечно, умудрился установить, что у пристава Мальковой не было мотива (заинтересованности) в совершении указанного противоправного действия. Таким образом, следователь Кирилин внушает ложную мысль: нет мотива, значит, ложная дата указана приставом Мальковой ошибочно.
         Согласно статье 28 «Конвенции ООН против коррупции» от 31 октября 2003 г., «осознание, намерение или умысел, требуемые в качестве элементов какого-либо преступления, признанного таковым в соответствии с настоящей Конвенцией, могут быть установлены из объективных фактических обстоятельств дела». Совокупность вышеуказанных объективных фактических обстоятельств, в том числе наличие у следователя Кирилина мотива (заинтересованности) в том, чтобы не привлекать пристава Малькову к уголовной ответственности (смотрите ниже), свидетельствует о том, что следователь Кирилин знал о том, что пристав Малькова: 1) умышленно внесла в постановление от 07.12.01 г. о возбуждении исполнительного производства ложную дату исполнительного листа; 2) умышленно оглашала на судебном заседании 25.12.01 г. ложную дату исполнительного листа.
       Документы, приложенные мною к сообщению о преступлении от 27.12.06 г., содержат достаточные данные, указывающие на явные признаки преступлений, предусмотренных ст. ст. 285, 286, 327, 292 УК РФ – основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по указанным статьям УК РФ. Причем ни прокурору Полонскому, ни следователю Кирилину даже не нужно было самим искать в представленных мною документах достаточные данные, указывающие на признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой. Ибо, в результате рассмотрения указанных документов, я нашёл в деяниях пристава Мальковой явные признаки преступлений, предусмотренных ст. ст. 285, 286, 327, 292 УК РФ и изложил их в сообщении о преступлении от 27.12.06 г. То есть достаточные данные, указывающие на явные признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой – основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по указанным статьям УК РФ – мною были представлены для прокурора Полонского и следователя Кирилина на блюдечке.
        Подведу итог. Выше доказано, прокурор Полонский и следователь Кирилин знали, что для вынесения постановления о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286, ч. 1 ст. 327, ст. 292 УК РФ имеется в наличии повод (сообщение о преступлении) и достаточные данные, указывающие на явные признаки объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286, ч. 1 ст. 327, ст. 292 УК РФ, то есть четыре основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по указанным статьям УК РФ. Однако прокурор Полонский и следователь прокуратуры Кирилин умышленно бездействовали.
        Прокурор Полонский умышленно не исполнил вышеизложенные должностные обязанности, установленные ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45, ст. 52 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6, ст. 144, ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 2 ст. 37 УПК РФ: а) не принял мер по регистрации сообщения о преступлении от 27.12.06 г. в Книге учета сообщений о преступлениях и, как следствие, не проверил сообщение о преступлении от 27.12.06 г. в порядке, установленном ст. ст. 144 - 145 УПК РФ; б) не вынес постановление о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по указанным статьям УК РФ.
         Следователь прокуратуры Кирилин умышленно не исполнил вышеизложенные должностные обязанности, установленные ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45, ст. 52 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ст. 144, ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 2 ст. 38, ч. 1 ст. 6 УПК РФ, а именно, не вынес постановление о возбуждении уголовного дела по указанным статьям УК РФ в отношении пристава Мальковой.
        Указанное противоправное бездействие прокурора Полонского и следователя Кирилина противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 – это первый явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Указанное противоправное бездействие прокурора Полонского и следователя прокуратуры Кирилина повлекло существенное нарушение интересов общества, интересов органов прокуратуры, моих прав и законных интересов (в частности, нарушение моего конституционного права на доступ к уголовному правосудию и компенсацию ущерба, причиненного преступлением); более того, повлекло тяжкие последствия (см. выше). Факт тяжких последствий от этого деяния (бездействия) прокурора Полонского и следователя Кирилина – это второй признак преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 285 УК РФ.
         Мотив не входит в число обязательных признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ (см. выше). Установление наличия у прокурора Полонского и следователя Кирилина мотива в совершении указанных противоправных деяний – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Тем не менее, я укажу наличие у следователя Кирилина мотива в совершении указанных противоправных деяний. Для следователя Кирилина возбудить уголовное дело в отношении пристава Мальковой, значит, фактически возбудить уголовное дело: а) в отношении своей жены, помощника прокурора Кирилиной (выше доказано помощник прокурора Кирилина совершила преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 285, ч. 1 ст. 325 УК РФ); б) в отношении прокурора Полонского и заместителя прокурора Саратовской области Пономарева.
        Итак, доказано, указанные деяния (бездействие) прокурора Полонского и следователя Кирилина имеют все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пункте 15 и пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. (Более того, указанные деяния прокурора Полонского и следователя Кирилина имеют абсолютно все признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ).
       Кроме того, признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, также содержатся в следующих деяниях (действиях) помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского и следователя Кирилина.
        Содержание ответа от 08.02.2007 г. № 09ж-07 помощника прокурора Кирилиной и прокурора Полонского и «обоснование» следователем Кирилиным решения-постановления от 04.04.07 г. об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 327, ст. 292, ст. 285, ст. 286 УК РФ в отношении пристава Мальковой не соответствуют требованиям Логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», вышеизложенным требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, пунктов 2 и 9 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 № 90, а именно, решение «обосновывается» и мои доводы-выводы «опровергаются» словоблудием-софистикой с использованием: а) разных уловок, в том числе софистической уловки «подмена тезиса», уловки «ничего не вижу, ничего не понимаю»; б) заведомо абсурдных форм «умозаключений»; в) заведомо незаконных, абсурдных и ложных аргументов; г) заведомо ложного вывода-тезиса: 22.12.00 г. администрация должника исполнила требование Решения Воскресенского районного суда 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности.
        Помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский и следователь Кирилин, при отсутствии обязательных оснований для отказа в удовлетворении моего законного и обоснованного требования о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой, сознательно, умышленно направили мне ответ от 08.02.2007 г. № 09ж-07 и постановление от 04.04.07 г. с решениями об отказе в удовлетворении моего требования. Указанные противоправные действия должностных лиц прокуратуры противоречат интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 – это явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19. Вышеуказанные противоправные деяния помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского и следователя Кирилина повлекли:
        а) существенное нарушение интересов органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ и пунктом 1 Приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90;
        б) существенное нарушение интересов общества, моих прав и интересов; более того, повлекли тяжкие последствия (см. выше) – это явные признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Итак, доказано, указанные деяния (бездействие и действия) помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского и следователя Кирилина имеют все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пункте 15 и пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. (Более того, указанные деяния помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского и следователя Кирилина имеют абсолютно все признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ). Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского и следователя прокуратуры Кирилина по ч. 3 ст. 285 УК РФ. Следовательно, помощник прокурора Кирилина, прокурор Полонский и следователь Кирилин совершили преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        6. Доказательство наличия оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении начальника отдела Саратовской областной прокуратуры Иванова, зам. прокурора Саратовской области Никитина и прокурора Саратовской области Степанова по ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        6.1 Извлечения из УПК РФ: «Статья 448. Возбуждение уголовного дела
        1. Решение о возбуждении уголовного дела в отношении лица, указанного в части первой статьи 447 настоящего Кодекса, либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается:
       10) в отношении прокурора, руководителя следственного органа, следователявышестоящим руководителем следственного органа Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления, а в отношении адвоката – руководителем следственного органа Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по району, городу на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления» (в ред. Федеральных законов от 29.05.2002 N 58-ФЗ, от 04.07.2003 N 92-ФЗ, от 05.06.2007 N 87-ФЗ).
        07.05.07 г. я обратился с устным заявлением о преступлении к заместителю прокурора Воскресенского района. С устным, а не письменным заявлением о преступлении я обратился потому, что уже имел опыт, когда моё письменное сообщение о преступлении от 27.12.06 г. не было зарегистрировано в Книге учета сообщений о преступления. Указанная противоправная нерегистрация моего сообщения о преступлении от 27.12.06 г. незаконна, более того, преступна. (Смотрите статью «Защита прав потерпевших от преступлений в стадии возбуждения уголовного дела»).
       Заместитель прокурора Воскресенского района мое устное заявление о преступлении принял и оформил «Протоколом принятия устного заявления о преступлении от 07.05.2007 г.». В частности, я был предупрежден об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, о чем в протоколе сделана отметка, удостоверенная моей подписью. «Протокол принятия устного заявления о преступлении от 07.05.2007 г.» (далее – сообщение о преступлении от 07.05.07 г.) был зарегистрирован под № 80пр-07 в Книге регистрации сообщений о преступлениях. В сообщении о преступлении от 07.05.07 г., в частности, зафиксированы следующие сведения (данные).
        Требование исполнительного листа о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности не исполнено. Я обратился в прокуратуру с заявлением от 27.12.06 г. о возбуждении уголовного дела в отношении судебного пристава-исполнителя Мальковой. Однако Прокурор Полонский и следователь прокуратуры Кирилин, не смотря на то, что заявление о возбуждении уголовного дела от 27.12.06 г. содержало более чем достаточных данных, указывающих на явные признаки преступлений (что, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, является основанием для принятия решения о возбуждении уголовного дела), не приняли решение о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой, а приняли решение об отказе в возбуждении уголовного дела. То есть прокурор Полонский и следователь Кирилин совершили преступление, предусмотренное ст. 285 УК РФ. Кроме того, в сообщении о преступлении от 07.05.07 г. зафиксировано, что дополнительные правовые аргументы с указанием норм УПК РФ и документы, доказывающие совершения указанными должностными лицами прокуратуры преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, я предоставлю в ходе проверки сообщения о преступлении (однако в дальнейшем никто у меня не запрашивал ни объяснения, ни дополнительные документы).
        Очевидно, что указанное в сообщении о преступлении от 07.05.07 г. противоправное бездействие прокурора Полонского и следователя Кирилина (непринятие решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой) противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 – это явный признак объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий». Очевидно, что указанное противоправное бездействие прокурора Полонского и следователя Кирилина повлекло существенное нарушение моего законного права и интереса по исполнению требования исполнительного листа от № 2-531/00 от 09.11.01 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности в принудительном порядке, установленном нормой пункта 2 ст.73 Закона РФ «Об исполнительном производстве» – это признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 18 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. То есть, очевидно: сообщение о преступлении от 07.05.07 г. (протокол принятия устного заявления о преступлении от 07.05.07 г.) содержит все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, в деяниях прокурора Полонского и следователя Кирилина.
       Заместитель прокурора Воскресенского района по результату рассмотрения сообщения о преступлении от 07.05.07 г. в порядке, установленном ст. ст. 144-145 УПК РФ, вынес постановление от 08.05.07 г. № 80пр-07 о передаче моего сообщения о преступлении от 07.05.07 г. по подследственности в прокуратуру Саратовской области.
        По результату проверки сообщения о преступлении от 07.05.07 г. исполняющий обязанности начальника отдела по надзору за процессуальной деятельностью прокуратуры Саратовской области Иванов (далее – прокурор Иванов) направил мне ответ от 25.05.07 г. № 15-436–07. Цитирую прокурора Иванова: «Изучением материала проверки № 32 пр-07 установлено, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела 04 апреля 2007 года является законным и обоснованным».
       Следовательно, в деле № 15-436–07 имеются ксерокопии документов дела № 32 пр-07, в частности, мое сообщение о преступлении от 27.12.06 г. (какие документы находились в деле № 32пр-07 у следователя Кирилина смотрите выше). Следовательно, прокурор Иванов изучал сообщение о преступлении от 27.12.06 г. и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела 04 апреля 2007 года. Следовательно, прокурор Иванов:
        1) видел, знал, что сообщение о преступлении от 27.12.06 г. содержит более чем достаточно данных, указывающих на явные признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой, а именно, на явные признаки преступлений, предусмотренных ст. 292, ч. 1 ст. 327, ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286 УК РФ;
        2) видел, знал, что у следователя Кирилина имелись в наличии повод (сообщение о преступлении) и четыре основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по ст. 292, ч. 1 ст. 327, ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286 УК РФ (а в данном сообщении о преступлении имеется пятое основание для возбуждения уголовного дела по ч. 1 ст. 325 УК РФ);
        3) видел, знал, что «обоснование» следователем Кирилиным решения-постановления от 04 апреля 2007 года об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой – это словоблудие-софизм с использованием: а) множества разных уловок; б) заведомо абсурдных форм умозаключений; в) заведомо незаконных, абсурдных и ложных аргументов. То есть прокурор Иванов видел, знал, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела 04 апреля 2007 года явно незаконное, необоснованное и немотивированное, то есть прокурор Иванов нагло лжёт, что «постановление следователя прокуратуры Кирилина об отказе в возбуждении уголовного дела 04 апреля 2007 года является законным и обоснованным»;
        4) видел, знал, что деяния следователя Кирилина имеют все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ;
        5) видел, знал, что следователь Кирилин совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Следовательно, согласно вышеизложенным требованиям норм ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45, ст. 52 Конституции РФ, пунктов 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6, ч. 1, ч. 2 ст. 140, ст. 144, ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 2 ст. 37, ст. 447-448 УПК РФ, прокурор Иванов уполномочен, обязан: 1) зарегистрировать сообщение о преступлении от 07.05.07 г. (протокол принятия устного заявления о преступлении от 07.05.2007 г.) в Книге учета сообщений о преступлении и, как следствие, рассматривать сообщение о преступлении от 07.05.07 г. в порядке, установленном УПК РФ; 2) вынести постановление о передаче сообщение о преступлении от 07.05.07 г. прокурору Саратовской области для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой, следователя Кирилина, прокурора Полонского и помощника прокурора Кирилиной. Однако прокурор Иванов умышленно бездействовал, а именно, не исполнил вышеуказанные должностные обязанности. Указанное противоправное бездействие прокурора Иванова противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ и пунктом 1 приказа Генерального прокурора РФ от 15.12.98 N 90 – это первый явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        На жалобу на ответ от 25.05.07 г. № 15-436–07 прокурора Иванова я получил ответ от 20.08.07 г. № 15-436-07 зам. прокурора Саратовской области Никитина. Как видим, номера ответов Иванова и Никитина идентичны. Следовательно, зам. прокурора Саратовской области Никитин видел документы дела № 15-436-07, а, следовательно, всё, что видел и знал прокурор Иванов (см. выше), также видел и знал заместитель прокурора Саратовской области Никитин. В частности, Никитин знал, что следователь Кирилин совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 285 УК РФ.
       Следовательно, согласно вышеизложенным требованиям норм ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45, ст. 52 Конституции РФ, пунктов 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6, ч. 1, ч. 2 ст. 140, ст. 144, ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 2 ст. 37, ст. 447, ч. 1 ст. 448 УПК РФ, заместитель прокурора Саратовской области Никитин уполномочен, обязан: 1) зарегистрировать сообщение о преступлении от 07.05.07 г. (протокол принятия устного заявления о преступлении от 07.05.2007 г.) в Книге учета сообщений о преступлении и, как следствие, рассматривать сообщение о преступлении от 07.05.07 г. в порядке, установленном УПК РФ; 2) обратиться в порядке ст. 447-448 УПК РФ в суд для получения заключения судьи районного суда о признаках преступления в деяниях вышеуказанных должностных лиц прокуратуры, в том числе следователя Кирилина. Однако заместитель прокурора Саратовской области Никитин (а согласно УПК РФ с действующими изменениями, на дату его ответа от 20.08.07 г. № 15-436-07 он фактически являлся руководителем СК при прокуратуре Саратовской области, а в настоящее время руководитель СУ по Саратовской области СК РФ) умышленно бездействовал, а именно, не исполнил вышеуказанные обязанности.
        Указанное противоправное бездействие заместителя прокурора Саратовской области Никитина противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45, ст. 52 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ – это первый явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Указанные противоправные деяния (бездействие) прокурора Иванова и заместителя прокурора Саратовской области Никитина повлекли:
        а) существенное нарушение интересов органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации»;
        б) существенное нарушение интересов общества, моих прав и интересов; более того, повлекли тяжкие последствия (см. выше) – это явные признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Мотив не входит в число обязательных признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ (см. выше). Установление наличие у Иванова и Никитина мотива в совершении указанных противоправных деяний – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления.
        Итак, доказано, указанные деяния и. о. начальника отдела Саратовской областной прокуратуры Иванова и зам. прокурора Саратовской области Никитина имеют все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пункте 15 и пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении указанных должностных лиц прокуратуры Саратовской области по ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Очевидно, что содержание ответа от 25.05.07 г. № 15-436–07 прокурора Иванова, ответа от 20.08.07 г. № 15-436-07 зам. прокурора Саратовской области Никитина не соответствуют требованиям Логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения» – это словоблудие-софизм с использованием: а) множества разных уловок, в том числе уловки «ничего не вижу, ничего не понимаю»; б) заведомо незаконных и ложных аргументов; в) заведомо ложных выводов. Например, как выше доказано, сообщение о преступлении от 07.05.07 г. содержит все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, в деяниях прокурора Полонского и следователя Кирилина. Следовательно, ложен аргумент прокуроров Иванова и Никитина, что сообщение о преступлении от 07.05.07 г. (протокол принятия устного заявления о преступлении от 07.05.07 г.) не содержит данных, указывающих на признаки преступления в деяниях прокурора Полонского и следователя Кирилина.
       Но самое главное, как доказано выше, еще больше данных о признаках преступления в деяниях пристава Мальковой, прокурора Полонского и следователя Кирилина содержат документы дела № 32пр-07, которые изучали, рассматривали Иванов и Никитин. Причем ни Иванову, ни Никитину даже не нужно было самим искать в документах дела № 32пр-07 достаточные данные, указывающие на признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой. Ибо в деле № 32пр-07 находились представленные мною документы (смотрите выше), в результате рассмотрения которых я нашёл в деяниях пристава Мальковой явные признаки преступлений, предусмотренных ст. ст. 285, 286, 327, 292 УК РФ и изложил их в сообщении о преступлении от 27.12.06 г.. То есть достаточные данные, указывающие на явные признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой – основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой по указанным статьям УК РФ – мною были представлены для прокуроров Иванова и Никитина на блюдечке. Однако Иванов и Никитин "не видят" достаточных данных, указывающих на признаки преступления в деяниях пристава Мальковой, следователя Кирилина и прокурора Полонского.
        6.2 Мое письменное сообщение о преступлении от 21.03.14 г., направленное Председателю СК РФ, с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой и вышеуказанных должностных лица прокуратуры (в том числе в отношении зам. прокурора Саратовской области Никитина) незаконно «спустили» прокурору Саратовской области Степанову. Как видим, номер ответа от 07.05.2014 № 15-436-2007 прокурора Саратовской области Степанова идентичен номерам ответов Иванова и Никитина. Следовательно, прокурор Степанов, точно также как Иванов и Никитин видел, изучал документы дела № 15-436-07, а, следовательно, все, что видели и знали прокурор Иванов и зам. прокурора Саратовской области Никитин (см. выше), также видел и знал прокурор Саратовской области Степанов.
        Кроме того, сообщение о преступлении от 21.03.14 г. и приложенные к нему документы, в том числе ответ от 10.12.01 г. № 89ж-01 прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной, сообщение о преступлении от 27.12.06 г., ответ от 08.02.2007 г. № 09ж-07 прокурора Полонского и помощника прокурора Кирилиной, постановление от 04.04.07 г. следователя Кирилина об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой, ответ от 25.05.07 г. № 15-436–07 прокурора Иванова, ответ от 20.08.07 г. № 15-436-07 зам. прокурора Саратовской области Никитина (также как и данное заявление о преступлении): 1) содержат более чем достаточно данных, указывающих на явные признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой, а именно, на все признаки объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286, ч. 1 ст. 327, ст. 292 УК РФ; 2) содержат более чем достаточно данных, указывающих на явные признаки преступления в деяниях прокурора Боброва, помощника прокурора Кирилиной, прокурора Полонского, следователя Кирилина, прокурора Иванова, зам. прокурора Саратовской области Никитина, а именно, на все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Согласно пункту 2.4.3.11. Инструкции по делопроизводству в органах и учреждениях прокуратуры Российской Федерации (утв. приказом Генеральной прокуратуры РФ от 29 декабря 2011 г. № 450), сообщения о преступлениях, поступающие в органы прокуратуры по почте или иными средствами связи, учитываются в Книге учета сообщений о преступлениях, после чего безотлагательно передаются в орган, уполномоченный рассматривать их в соответствии с УПК РФ. Следовательно, согласно требованиям норм ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45, ст. 52 Конституции РФ, пунктов 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6, ч. 1, ч. 2 ст. 140, ст. 144, ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 1, ч. 2 ст. 37, ст. 447 УПК РФ, ч. 1 ст. 448 УПК РФ, пункта 2.4.3.11. указанной Инструкции, прокурор Саратовской области Степанов уполномочен, обязан: 1) зарегистрировать сообщение о преступлении от 21.03.14 г. в Книге учета сообщений о преступлениях и, как следствие, рассматривать сообщение о преступлении от 21.03.14 г. в порядке, установленном УПК РФ; 2) вынести постановление о направлении материалов (документов) дела № 15-436-07 Председателю СК РФ для принятия решения о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном ст. ст. 447-448 УПК РФ, в отношении вышеуказанных должностных лиц, в том числе в отношении Никитина, который является руководителем СУ по Саратовской области СК РФ. Однако прокурор Саратовской области Степанов умышленно бездействовал, а именно, умышленно не исполнил вышеуказанные должностные обязанности.
        Указанное противоправное бездействие прокурора Степанова противоречит интересам органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45, ст. 52 Конституции РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ – это первый явный признак объективной стороны преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, а также ч. 3 ст. 285 УК РФ – признак, указанный в пункте 15 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Указанное противоправное деяние (бездействие) прокурора Саратовской области Степанова повлекло:
        а) существенное нарушение интересов органов прокуратуры в решении задач, установленных ст. 2, ст. 18, ч. 1 ст. 45 Конституции РФ, ч. 1, ч. 2 ст. 21, ч. 1 ст. 6 УПК РФ, пунктами 1 – 2 ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации»;
        б) существенное нарушение интересов общества, моих прав и интересов; более того, повлекло тяжкие последствия (см. выше) – это явные признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19.
        Мотив не входит в число обязательных признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ (см. выше). Установление наличия у прокурора Степанова мотива в совершении указанного противоправного деяния – это задача СК РФ, а не заявителя о преступлении. Причем эту задачу СК РФ обязан решить уже после возбуждения уголовного дела, ибо для возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ достаточно наличия только признаков объективной стороны преступления и соответствующего субъекта преступления. Мотив будет влиять только на размер наказания.
        Итак, доказано, указанное деяние прокурора Саратовской области Степанова имеет все признаки объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ – признаки, указанные в пункте 15 и пунктах 18 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от 16.10.09 г. № 19. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении прокурора Саратовской области Степанова по ч. 3 ст. 285 УК РФ.
        Содержание ответа от 07.05.2014 № 15-436-2007 прокурора Степанова на сообщение о преступлении от 21.03.14 г. не соответствует требованиям Логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения» – это словоблудие-софизм с использованием: а) множества разных уловок (главная уловка «ничего не вижу, ничего не понимаю», а попросту говоря, прокурор включил дурку); б) заведомо незаконных, абсурдных и ложных аргументов; в) заведомо ложных выводов. Приведу два примера.
       1) Заведомо ложно безосновательное утверждение прокурора Степанова, что постановление следователя прокуратуры Кирилина об отказе в возбуждении уголовного дела от 04 апреля 2007 года является законным и обоснованным. Ибо выше я доказал: «обоснование» следователем Кирилиным решения-постановления от 04.04.07 года об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 327, ст. 292, ст. 285, ст. 286 УК РФ в отношении пристава Мальковой – это очевидное словоблудие-софизм с использованием: а) множества разных уловок; б) абсурдных форм умозаключений; в) заведомо незаконных, абсурдных и ложных аргументов; г) заведомо ложных выводов.
        2) Прокурор Степанов утверждает, что документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 о восстановлении меня на работе в прежней должности были уничтожены в связи с истечением срока их хранения. Таким заведомо ложным утверждением прокурор Степанов (также как и раннее прокурор Воскресенского района Полонский в ответе от 08.02.07 г. № 09ж-07 и следователь Кирилин в постановлении от 04.04.07 г.) внушает ложную мысль, что невозможно достоверно установить: а) было ли исполнено требование исполнительного листа о восстановлении меня на работе; б) есть ли признаки какого-либо преступления в деяниях пристава Мальковой.
        Однако, во-первых, как выше доказано, 11 мая 2006 года документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 были противоправно уничтожены до истечения срока их хранения. Прокурор Степанов знал о противоправности этого деяния. Ибо прокурор Степанов из ответа от 08.02.07 г. № 09ж-07 прокурора Полонского, а также из постановления от 04.04.07 г. следователя Кирилина знал, что документы исполнительного производства № 2125/2-02, возбужденного в 2001 году, были уничтожены 11 мая 2006 года. Прокурор Степанов сам указал на 5-летний срок хранения дел исполнительных производств. Из указанных фактов прокурор Степанов мог легко сделать выводы: а) документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 должны уничтожаться в 2007 году, а точнее, как выше доказано, должны уничтожаться в 2008 году); б) 11 мая 2006 года документы дела исполнительного производства № 2125/2-02 были уничтожены противоправно.
        Во-вторых, документы, приложенные мною к сообщению о преступлении от 21.03.14 г., в том числе документы исполнительного производства № 2125/2-02, которые видел, рассматривал прокурор Степанов, содержат более чем достаточно данных, указывающих на явные признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой, следователя Кирилина и прокурора Полонского. Причем прокурору Степанову даже не нужно было самому искать в представленных мною документах достаточные данные, указывающие на признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой, следователя Кирилина и прокурора Полонского. Ибо, в результате рассмотрения указанных документов, я нашёл в деяниях пристава Мальковой явные признаки преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 327, ст. 292, ч. 1 ст. 325, ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286 УК РФ, и изложил их в сообщении о преступлении от 27.12.06 г. и в сообщение о преступлении от 21.03.14 г., которые видел, рассматривал прокурор Степанов. Также в результате рассмотрения указанных документов, я нашёл в деяниях следователя прокуратуры Кирилина, прокурора Полонского, прокуроров Иванова и Никитина признаки преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ и изложил их в сообщении о преступлении от 21.03.14 г., которое видел, рассматривал прокурор Степанов. То есть достаточные данные, указывающие на явные признаки преступлений в деяниях пристава Мальковой и указанных должностных лиц прокуратуры, мною были представлены для прокурора Степанова на блюдечке. Следовательно, заведомо ложно утверждение прокурора Степанова, что «отсутствуют достаточные данные, указывающие на наличие признаков какого-либо преступления». Очевидно, что прокурор Степанов использует уловку «ничего не вижу, ничего не понимаю», а попросту говоря, включил дурку.
        7. Доказательство наличия оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении пока неизвестных представителей власти по ч. 3 ст. 286 УК РФ.
        Содержание ст. 286 УК РФ смотрите выше. Обязательные признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ: 1) действие должностного лица явно выходят за пределы его полномочий; 2) указанное деяние (действие) должностного лица совершено с угрозой применения насилия или повлекло тяжкие последствия.
        Извлечения из Указа Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1968 года «О порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан»:
        «15. Нарушение установленного порядка рассмотрения предложений, заявлений и жалоб, бюрократическое отношение к ним, волокита, а также преследование граждан в связи с подачей предложений, заявлений, жалоб либо за содержащуюся в них критику влекут в отношении виновных должностных лиц ответственность в соответствии с законодательством.
       Те же деяния должностных лиц, причинившие существенный вред государственным или общественным интересам или правам и охраняемым законом интересам граждан, влекут уголовную ответственность по соответствующим статьям уголовных кодексов союзных республик о должностных преступлениях».
        Извлечения из Указа Президента Российской Федерации от 06.06.96 г. № 810 «О мерах по укреплению дисциплины в системе государственной службы»:
        «Неисполнение федеральных законов, указов Президента Российской Федерации и решений судов не только дискредитирует государственную власть, создает условия для коррупции и злоупотреблений, но и нарушает права и свободы граждан, подрывает основы конституционного строя России»;
        «2. Нарушения должностными лицами федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации федеральных законов и указов Президента Российской Федерации, неисполнение или ненадлежащее исполнение ими федеральных законов, указов Президента Российской Федерации и вступивших в законную силу решений судов, повлекшие последствия в виде нарушения нормального режима функционирования судов и системы государственного управления, иные тяжкие последствия, а также совершенные преднамеренно являются основанием для привлечения виновных лиц к административной или уголовной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации».
        Извлечения из Закона РФ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»:
       «Статья 6. Гарантии безопасности гражданина в связи с его обращением
       1. Запрещается преследование гражданина в связи с его обращением в государственный орган, орган местного самоуправления или к должностному лицу с критикой деятельности указанных органов или должностного лица либо в целях восстановления или защиты своих прав, свобод и законных интересов либо прав, свобод и законных интересов других лиц».
       За то, что в заявлениях, жалобах и сообщениях о преступлениях я посмел защищать свои права и интересы, а также общественные интересы, а самое главное, для того, чтобы избежать уголовной ответственности за злоупотребление властью, представители власти организовали преследование, травлю меня. В частности, от «агентов» представителей власти поступали угрозы физической расправы, а также угрозы отправить меня в психбольницу. Более того, угроза отправить меня в психбольницу поступала от представителя власти, а именно, от следователя прокуратуры Воскресенского района Кирилина. Этими угрозами меня фактически посадили «под домашний арест»: около 10 лет я не выходил дальше двора своего сельского дома. После того как умерла жена я вынужден один раз в неделю (и даже реже) ходить в магазин или на рынок за продуктами. Причем угрозы физической расправы поступают до настоящего времени. Также поступали намеки взломать мои пароли в Интернете и разместить в Интернете от моего имени экстремистские материалы, и, как следствие, привлечь меня к уголовной ответственности. Фамилии «агентов» представителей власти, от которых поступали угрозы физической расправы, я назову в ходе расследования данного сообщения о преступлении.
        Об угрозах физической расправы и отправки меня в психбольницу я неоднократно сообщал в заявлениях, жалобах и сообщениях о преступлениях.
        Извлечения из моего заявления от 28.08.02 г. Главному федеральному инспектору по Саратовской области аппарата полномочного представителя Президента РФ в Приволжском федеральном округе и прокурору Саратовской области:
        1) «. . . судебный пристав-исполнитель, ст. судебный пристав (а также прокуратура, суд) прекрасно понимают, что решение суда не исполнено»;
        2) «Никто не обращает внимания на мои ссылки на статьи закона «Об исполнительном производстве», о неисполнении решения суда о немедленном восстановлении меня в должности, и даже на то, что я не работаю, и считают решение суда исполненным! Хотя любому человеку, даже не имеющему юридического образования, ясно: если человек не работает, значит, он не восстановлен на работе! Если решение суда было бы исполнено, и я был действительно допущен к работе, меня просто уволили бы за прогулы!»;
        3) «Прошу Вас оградить меня от посягательств на мою жизнь и жизнь моих близких, поскольку мне поступали через третьих лиц угрозы. (В случае «несчастного» случая со мной или моими близкими, Вы получите подробное заявление, которое мною заготовлено)». Конец цитирования.
        Об угрозах физической расправы я сообщил также на личном приеме зам. прокурора Саратовской области Пономареву и получил ответ в форме вопроса: «Что же Вам охрану выделять?». А Федеральный инспектор по Саратовской области Гришин на личном приеме уговаривал меня прекратить писать заявления и жалобы, ибо «только здоровье потеряешь». На указанное заявление от 28.08.02 г. я получил преступный ответ от 21.10.02 г. № 8-419-02 Пономарева и ответ от 11.11.02 г. № 3153-24/851 Гришина.
        Извлечения из сообщения о преступлении от 27.12.06 г.: «Чиновники района и области с момента обращения в суд и по настоящее время использовали и используют свои властные полномочия не для защиты моих законных и конституционных прав, а для организации на меня травли! Такого беспредела не было во всей России! Бумажные дела на этом фоне кажутся мелкой шалостью».
        Извлечения из сообщения о преступлении от 21.03.14 г. Президенту Российской Федерации и Председателю Следственного Комитета Российской Федерации: «При этом за то, что я посмел защищать свои законные и конституционные права, (представители власти) организовали травлю. В частности, поступали угрозы отправить в психбольницу и физической расправы. Если меня убьют, то это будет на Вашей совести, господин Президент».
        Организация представителями власти преследования, травли меня, связанная с моими вышеуказанными заявлениями, жалобами и сообщениями о преступлениях, что прямо запрещено пунктом 15 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1968 года, а также пунктом 1 ст. 6 Закона РФ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» – это действие явно выходит за пределы должностных полномочий каждого представителя власти, это первый явный признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ. Указанное противоправное деяние представителей власти повлекло тяжкие последствия (в частности, это деяние повлекло мой «домашний арест») – это второй признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ. Кроме того, указанное противоправное деяние представителями власти совершено с угрозой применения насилия (физической расправы) – это также дополнительный признак объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ. В пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.09 г. № 19 указано: «Исходя из диспозиции статьи 286 УК РФ для квалификации содеянного как превышение должностных полномочий мотив преступления значения не имеет».
       Итак, доказано, указанное деяние представителей власти имеет абсолютно все признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ. Следовательно, согласно ч. 2 ст. 140 УПК РФ, имеются основания для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении представителей власти (пока неизвестных) по ч. 3 ст. 286 УК РФ.
        8. Извлечения из УПК РФ:
       «Статья 90. Преюдиция
        Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу . . . решением суда, принятым в рамках гражданского . . . судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки».
      Цитирую вывод Конституционного Суда РФ в п.4.2 Постановления от 21.12.2011 № 30-П: «Следовательно, статья 90 УПК Российской Федерации не может рассматриваться как препятствующая расследованию подлога, фальсификации доказательств или другого преступления против правосудия, совершенного кем-либо из участников процесса (судьей, стороной, свидетелем и др.), и, соответственно, привлечению к уголовной ответственности лиц, участвующих в гражданском деле, за совершенные ими преступления, связанные с его рассмотрением и разрешением».
        Как выше доказано, пристав Малькова совершила преступление против правосудия (ч. 3 ст. 285 УК РФ), а также совершила служебный подлог (ст. 292 УК РФ), изготовила поддельные бланки постановлений (ч.1 ст. 327 УК РФ), похитила исполнительный лист (ч. 1 ст. 325 УК РФ), превысила должностные полномочия (ч. 3 ст. 286 УК РФ). Кроме того, вышеуказанная ОПГ, в которую входила пристав Малькова, совершила преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 325 УК РФ (противоправное уничтожение документов дела исполнительного производства № 2125/2-02).
       Следовательно, обстоятельство, установленное в определении Воскресенского районного суда от 25.12.01 г.«факт» исполнения 22.12.00 г. администрацией должника требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. (судебного акта) о немедленном восстановлении Садчикова на работе в прежней должности – не препятствует:
        1) расследованию и привлечению к уголовной ответственности пристава Мальковой по ч. 3 ст. 285 УК РФ за совершенное ею преступление против правосудия, а также за совершенные ею преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 327, ст. 292, ч. 1 ст. 325, ч. 3 ст. 286 УК РФ;
        2) расследованию и привлечению к уголовной ответственности должностных лиц прокуратуры, которые «не увидели» в сообщении о преступлении от 27.12.06 г., достаточных данных о признаках преступлений в деяниях пристава Мальковой.
        9. При проверке данного сообщения о преступлении требую руководствоваться: 1) принципом законности, согласно которому, в частности, решение-постановление следователя должно быть законным, обоснованным и мотивированным (ч. 4 ст. 7 УПК РФ); 2) принципом разумности, согласно которому содержание ответов должностных лиц и судов должно соответствовать требованиям законов и правил формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения».
        Конституционный Суд Российской Федерации указал: «… решения могут быть вынесены только после . . . опровержения (всех) доводов, выдвигаемых … (в обращениях) …», «…не опровергнутые же доводы … могут толковаться только в пользу (лица, подавшего обращение)... » (п.2 абз.3 Определения КС РФ от 25.01.05 г. № 42-О). «Приведенная правовая позиция в полной мере относится ко всем ... решениям, принимаемым в ходе уголовного судопроизводства компетентными органами и должностными лицами по любым обращениям граждан» (п.2 абз.3 Определения КС РФ от 25.01.05 г. № 42-О).
        Ответ должностного лица, суда с решением об отказе в удовлетворении требований обращения должен содержать: «… конкретные, достаточные с точки зрения принципа разумности, основания (мотивы), по которым . . . (все) доводы отвергаются (опровергаются) . . . » (п.1 абз.1 резолютивной части Определения КС РФ от 25.01.05 г. № 42-О). Принцип разумности предполагает обязанность должностных лиц и судов исполнять требования законов и правил формальной логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения». Ибо только при соблюдении этих требований доводы-выводы обращения могут быть опровергнуты, а выводы-суждения должностного лица, суда могут быть обоснованными. Если даже один вывод-довод обращения не опровергнут или один вывод-суждение должностного лица, суда не обоснован, а, следовательно, недостоверен, то преступник может оказаться на свободе, а безвинный – в тюрьме.
        Если ответ должностного лица, суда неадекватен – то есть если по обращению не принято процессуальное решение или принято незаконное, необоснованное или (и) немотивированное процессуальное решение – то нарушаются конституционные права гражданина, установленные ст. ст. 2, 33, 46 (ч. 1 – 2), 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции РФ (п.2 абз.5 Определения КС РФ от 25.01.05 г. № 42-О).
        Как выше доказано, содержание ответов должностных лиц прокуратуры – это словоблудие-софизм с использованием: а) разных уловок, в том числе софистической уловки «подмена тезиса», уловки «ничего не вижу, ничего не понимаю»; б) заведомо абсурдной формы «умозаключения»; в) заведомо незаконных, абсурдных и ложных аргументов; г) заведомо ложных выводов, в частности, заведомо ложного вывода-тезиса об исполнении требования решения суда о восстановлении меня на работе в прежней должности. То есть, очевидно, что содержание ответов должностных лиц прокуратуры не соответствует требованиям законов и правил Логики, «Теории доказательства (обоснования) и опровержения», не соответствует принципу разумности. Таким образом, вышеуказанные должностные лица прокуратуры превратили в насмешку-издевательство мое конституционное право, гарантированное ст. ст. 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1), ст. 52 Конституции РФ – конституционное право на получение на заявление о преступлении ответа с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением.
        10. Извлечения из Конституции Российской Федерации:
        «Статья 19.
       1. Все равны перед законом и судом».
        «Статья 80
       2. Президент Российской Федерации является гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина».
        «Статья 82
        1. При вступлении в должность Президент Российской Федерации приносит народу следующую клятву: "Клянусь при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации уважать и охранять права и свободу человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу"».
        Согласно ст. 448 УПК РФ, решение о возбуждении уголовного дела в отношении прокурора Смоленской области Полонского и руководителя СУ по Саратовской области СК РФ Никитина может принять только Председатель Следственного комитета Российской Федерации или его заместитель.
        В соответствии со ст. 2 Закона РФ «О Государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» меры государственной защиты могут быть применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, жертвы преступления. Существует реальная угроза моего убийства, а также похищения у меня документов-доказательств совершения преступлений вышеуказанными представителями власти.
        На основании вышеизложенного и в соответствии со ст. ст. 19, 80, 82 Конституции РФ, ст. 448 УПК РФ, ст. 2 Закона РФ «О Государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»:
        Прошу Председателя Следственного Комитета Российской Федерации лично принять решение о государственной защите меня, как заявителя и жертвы преступления, и возбудить уголовное дело:
        1) в отношении судебного пристава-исполнителя О. Мальковой (где работает в настоящее время неизвестно) по ч. 1 ст. 327, ст. 292, ч. 1 ст. 325, ч. 3 ст. 285, ч. 3 ст. 286 УК РФ;
        2) в отношении помощника прокурора Воскресенского района Е. Кирилиной, прокурора В. Боброва (где работает в настоящее время неизвестно), старшего пристава Воскресенского ПССП А. Волочка (где работает в настоящее время неизвестно), старшего пристава Воскресенского ПССП Сидоровой А.С. (где работает в настоящее время неизвестно) по ч. 1 ст. 327, ч. 3 ст. 285 УК РФ;
        3) в отношении зам. прокурора Саратовской области Пономарева (где работает в настоящее время неизвестно), прокурора Воскресенского района Е. Полонского (в настоящее время прокурор Смоленской области), и. о. начальника отдела Саратовской областной прокуратуры И. Иванова (в настоящее время начальник отдела СУ по Саратовской области СК РФ), зам. прокурора Саратовской области Н. Никитина (в настоящее время руководитель СУ по Саратовской области СК РФ), прокурора Саратовской области Степанова (в настоящее время на пенсии) по ч. 3 ст. 285 УК РФ;
        4) в отношении представителей власти (пока неизвестных) по ч. 3 ст. 286 УК РФ за преследование меня в связи с моими заявлениями, жалобами и сообщениями о преступлениях в органы государственной власти и должностным лицам государственных органов.
        Знаю, что в случае заведомо ложного доноса с обвинением лица в совершении тяжкого преступления с искусственным созданием доказательств обвинения, меня могут привлечь к уголовной ответственности (лишение свободы до шести лет).
        Прошу Президента Российской Федерации – гаранта моих законных и конституционных прав – давшего клятву верно служить народу, охранять мои законные и конституционные права – взять на КОНТРОЛЬ проверку данного заявления о преступлении и обеспечить:
        1) реальную охрану и защиту общественных (народных) интересов, моих законных и конституционных прав и интересов, реальное осуществление мною законных и конституционных прав, гарантированных ст. ст. 52, 2, 33, 45 (ч.2), 21 (ч.1) Конституции Российской Федерации, а именно: а) моего права на безопасное обращение в государственные органы власти с сообщением о преступном злоупотреблении властью; б) моего права доступа к уголовному правосудию, права на компенсацию ущерба, причиненного преступлениями; в) моего права и законного интереса по исполнению требования исполнительного листа № 2-531/00 от 09.11.01 г., требования Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г. о немедленном восстановлении меня на работе в прежней должности; г) моего права получить на данное сообщение о преступлениях ответ с законным, обоснованным и мотивированным процессуальным решением;
        2) реальное равенство всех перед законом и судом, в частности, должностных лиц прокуратуры перед уголовным законом и уголовным судом.
        Если меня убьют, господин Президент, то это будет на Вашей совести.
                     Приложение
  1. Резолютивная часть Решения Воскресенского районного суда от 13.12.00 г.
  2. Приказ от 22.12.00 г. № 86-ЛС
  3. Заявление от 04.09.01 г. на распоряжение руководителя должника не допускать меня в инспекцию на рабочее место
  4. Мой ответ от 09.11.01 г. на требование объяснительной о причине моей неявки на рабочее место
  5. Заявление от 05.11.01 г. в Воскресенское ПССП (принято старшим судебным приставом 07.11.01 г.)
  6. Постановление о возбуждении исполнительного производства от 07.12.01 г.
  7. Заявление от 10.12.01 г. приставу и старшему приставу
  8. Жалоба от 10.12.01 г. прокурору Боброву на бездействие судебного пристава-исполнителя Мальковой
  9. Ответ от 10.12.01 г. № 89ж-01 прокурора Боброва и помощника прокурора Кирилиной на мою жалобу на бездействие пристава Мальковой
  10. Акт от 11.12.01 г. пристава Мальковой о фиксации факта неиздания администрацией должника приказа об отмене незаконного приказа от 05.04.2000 г. №40-ЛС о моем увольнении
  11. Опись от 11.12.01 г. документов дела исполнительного производства
  12. Постановление о наложении штрафа на должника от 17.12.01 г.
  13. Жалоба без даты в суд руководителя должника на постановление пристава о наложении штрафа
  14. Протокол судебного заседания от 25.12.01 г.
  15. Определение Воскресенского районного суда от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства
  16. Постановление об окончании исполнительного производства от 25.12.01 г. судебного пристава-исполнителя
  17. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 25.01.02 г.
  18. Заявление от 01.07.02 г. судебному приставу-исполнителю
  19. Заявление от 12.07.02 г. старшему судебном приставу
  20. Заявление от 28.08.02 г. прокурору Саратовской области и Главному федеральному инспектору по Саратовской области аппарата полномочного представителя Президента РФ в Приволжском федеральном округе
  21. Акт от 10.10.02 г. о фиксации факта передачи дела исполнительного производства № 2125/2-02 помощнику прокурора Кирилиной
  22. Ответ от 21.10.02 г. № 8-419-02 и. о. прокурора Саратовской области Пономарева на заявление от 28.08.02 г. и ходатайство о принесении протеста на определения судов
  23. Ответ от 11.11.02 г. № 3153-24/851 Федерального инспектора аппарата полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе на заявление от 28.08.02 г.
  24. Ответ от 30.12.02 г. № 26-02-352447 Администрации Президента Российской Федерации
  25. Ответ от 30.01.03 г. № 66-16-46-03 Министерства юстиции Российской Федерации
  26. Ответ от 03.03.03 г. № 422/2499 Главного судебного пристава Саратовской области
  27. Ответ от 05.05.03 г. старшего судебного пристава
  28. Ответ от 21.05.03 г. старшего судебного приства
  29. Ответ от 26.05.03 г. № 311 председателя Воскресенского районного суда на заявление о расследовании пропажи исполнительного листа
  30. Ответ от 09.10.03 г. старшего судебного пристава Воскресенского ПССП на заявление о расследовании пропажи исполнительного листа и дела исполнительного производства
  31. Ответ от 21.10.03 г. № 311 председателя Воскресенского районного суда на заявление о расследовании пропажи исполнительного листа
  32. Заявление прокурору от 16.10.03 г. о расследовании пропажи дела исполнительного производства
  33. Определение судьи Саратовского областного суда от 04.11.03 г.
  34. Ответ от 14.11.03 г. № 107ж-03 прокурора Воскресенского района Боброва на заявление о расследовании пропажи дела исполнительного производства
  35. Ответ от 19.11.03 г. старшего судебного пристава Воскресенского ПССП на заявление о расследовании пропажи исполнительного листа и дела исполнительного производства
  36. Второе заявление прокурору от 24.11.03 г. о расследовании пропажи дела исполнительного производства
  37. Ответ от 26.11.03 г. № 107ж-03 прокурора Воскресенского района Боброва на второе заявление о расследовании пропажи дела исполнительного производства
  38. Заявление о преступлении от 27.12.06 г. с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой и ст. пристава
  39. Типовое постановление – приложение № 10 к Приказу № 225 Минюста РФ – заполнено мною в качестве образца (прилагалось мною к заявлению о преступлении от 27.12.06 г.)
  40. Типовое постановление – приложение № 22 к Приказу № 225 Минюста РФ – заполнено мною в качестве образца (прилагалось мною к заявлению о преступлении от 27.12.06 г.)
  41. Типовое постановление – приложение № 25 к Приказу № 225 Минюста РФ – заполнено мною в качестве образца (прилагалось мною к заявлению о преступлении от 27.12.06 г.)
  42. Ответ от 08.02.07 г. № 09ж-07 прокурора Воскресенского района Полонского и помощника прокурора Кирилиной на заявление о преступлении от 27.12.06 г.
  43. Повторное заявление о преступлении от 06.03.07 г. с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении судебного пристава-исполнителя Мальковой и старшего пристава
  44. Заявление от 19.04.07 г. прокурору Воскресенского района
  45. Ответ прокурора Воскресенского района от 20.04.07 г. № 32пр-07 на заявление от 19.04.07 г.
  46. Постановление от 04.04.07 г. следователя прокуратуры Воскресенского района Кирилина об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении судебного пристава-исполнителя Мальковой и старшего пристава
  47. Жалоба от 26.04.07 г. прокурору Воскресенского района на постановление следователя Кирилина об отказе возбуждении уголовного дела от 04.04.07 г.
  48. Постановление от 28.04.07 г. прокурора Воскресенского района Полонского по жалобе от 26.04.07 г.
  49. Постановление зам. прокурора Воскресенского района от 08.05.07 г. № 80пр 07 о передачи по подследственности протокола принятия устного заявления о преступлении от 07.05.07 г., в котором сообщается о совершении помощником прокурора Кирилиной, прокурором Полонским, следователем Кирилиным преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, выразившегося в сокрытии преступлений пристава Мальковой
  50. Ответ начальника отдела по надзору за процессуальной деятельностью прокуратуры И. Иванова от 25.05.07 г. №15-436-07 по результату рассмотрения вышеуказанного протокола принятия устного заявления о преступлении от 07.05.07 г.
  51. Ответ от 20.08.07 г. № 15-436-07 заместителя прокурора Саратовской области Н. Никитина на мою жалобу на вышеуказанный ответ от 25.05.07 г. № 15-436-07 Иванова
  52. Ответ от 22.08.07 г. № 32пр-2007 Управления Генеральной прокуратуры РФ в Приволжском федеральном округе
  53. Ответ от 17.09.07 г. № 15-436-07 и. о. начальник отдела Саратовской областной прокуратуры Рослова
  54. Ответ от 03.03.14 г. № 26-19-27421171 в электронной форме Администрации Президента Российской Федерации на заявление о преступлении от 28.02.2014 г. Президенту РФ и Председателю СК РФ, отправленное в электронной форме через сайт Президента РФ
  55. Ответ от 28.03.14 г. № 216/2-549-14 в электронной форме Следственного Комитета России на заявление о преступлении от 28.02.2014 г. Президенту РФ и Председателю СК РФ, отправленное в электронной форме через сайт СК РФ
  56. Письменный ответ от 11.03.14 г. № 72/1-р-14 Генеральной прокуратуры РФ на заявление о преступлении от 28.02.2014 г. Президенту РФ и Председателю СК РФ, отправленное в электронной форме через сайт СК РФ
  57. Письменный ответ от 16.04.14 г. № 15/2-р-14 Генеральной прокуратуры РФ на заявление о преступлении от 28.02.2014 г. Президенту РФ и Председателю СК РФ, отправленное в электронной форме через сайт СК РФ
  58. Письменное заявление о преступлении от 21.03.14 г. Президенту РФ и Председателю СК РФ с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой и вышеуказанных должностных лиц прокуратуры
  59. Письменный ответ от 09.04.14 г. № 216/2-649-14 Следственного Комитета Российской Федерации на письменное заявление о преступлении от 21.03.14 г.
  60. Письменный ответ от 28.04.14 г. № 72/1-р-14 Генеральной прокуратуры РФ на письменное заявление о преступлении от 21.03.14 г.
  61. Письменный ответ от 07.05.2014 № 15-436-2007 прокурора Саратовской области на письменное заявление о преступлении от 21.03.14 г. Президенту РФ и Председателю СК РФ с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении пристава Мальковой и вышеуказанных должностных лиц прокуратуры
  62. Копия первого исполнительного листа № 2-531/00 от 11.03.01 г.
       Примечание.
        1. Все вышеуказанные письменные документы ранее направлял в СК РФ вместе с письменным заявлением о преступлении от 21.03.14 г. Все вышеуказанные письменные документы имеются в прокуратуре Саратовской области в деле № 15-436–07. Письменные документы, приложенные мною к заявлению о преступлении от 21.03.14 г., из прокуратуры Саратовской области мне не возвратили.
        2. К данному заявлению о преступлении я приложил не все документы, а также в данном заявлении о преступлении я изложил не все аргументы, доказывающие совершение вышеуказанными должностными лицами преступлений. В случае необходимости, дополнительные документы и аргументы я предъявлю в ходе расследования данного заявления о преступлении.
        3. Данное заявление о преступлении и документы-доказательства, указанные в приложении, в электронном виде (в формате pdf) будут направлены через интернет-приемную в Контрольное управление Президента Российской Федерации (Президенту Российской Федерации В. Путину) и интернет-приемную Председателю Следственного Комитета Российской Федерации А. Бастрыкину.
       4. Персонально для должностных лиц из Контрольного управления Президента Российской Федерации и СК РФ сообщаю, что данное заявление о преступлении и документы-доказательства, указанные в приложении, я разместил на своем сайте http://sud-rossii.narod2.ru Для удобства и быстроты проверки, для установления моментальной достоверности моих аргументов и тезисов, в заявление о преступлении в формате html я включил гиперссылки на документы-доказательства, которые подтверждают их достоверность.
        В настоящее время через интернет-приемную Президента Российской Федерации и интернет-приемную СК РФ невозможно отправить заявление о преступлении и документы-доказательства в удобном для проверки виде, а именно, в том виде, котором они выложены на моем сайте. Поэтому, если мне из Контрольного управления Президента Российской Федерации и СК РФ сообщат адрес e-mail, я могу отправить данное заявление о преступлении и документы-доказательства в удобном для проверки виде, обеспечивающем быстроту проверки: установление моментальной достоверности моих аргументов и тезисов.

                            25.06.2018 г.                             

       На данное заявление о преступлении от 25.06.2018 года я получил заведомо незаконный по форме и по содеражнию ответ-документ от 23.09.18 № 11ж -18 руководителя Базарно-Карабулакского межрайонного следственного отдела Бессараба.
           Жалоба от 25.12.2020 г. руководителю СУ СКР по Саратовской области, в которой разоблачаются софистические уловки Бесараба и доказан тезис: ответ-документ от 23.09.18 № 11ж -18 Бесараба - это заведомо незаконный по форме и по содеражнию ответ-документ.